Переведено с использщованием AI
Avesta.Tj | 24.12.2014 | На днях по одному из центральных
российских телеканалов был показан репортаж, посвященный жизни под санкциями,
введенными западными государствами против России. Репортаж призван был утешить
российских граждан и объяснить им, что санкций бояться не следует, а следует,
наоборот, чуть ли не радоваться, потому что появилась возможность наладить
собственное производство и создать альтернативную финансово-экономическую
систему. Чтобы не быть голословными, авторы репортажа решили выбрать пример
государства, которое существует в таких условиях. КНДР по очевидным причинам не
подходила (хотя Александр Проханов уже благосклонно отзывался об идеях чучхе,
пока лишь мизерное число россиян готовы всерьез это воспринимать), пришлось
найти другой пример.
В качестве такого примера был
назван Иран. Дескать, эта замечательная страна с сырьевой экономикой очень
давно уже живет под западными санкциями, но прекрасно с ними справляется.
Обратила внешнюю угрозу в успех и развила промышленность, вывела на новый
уровень народное хозяйство. Сначала, когда США и Европа ввели эмбарго против
нефти, пришлось туго, но вот за два года (волшебный отрезок времени, озвученный
президентом Владимиром Путиным на пресс-конференции) кризис преодолели, и
теперь дела идут замечательно, экономика растет, народ богатеет.
В этом репортаже было, как
принято говорить сегодня, прекрасно все. То есть, все приведенные примеры
иранского экономического чуда имели мало общего с реальностью. Для начала, Иран
живет под санкциями не тридцать лет, как сказано в репортаже, а намного меньше.
После Исламской революции экономические санкции ввели США, но не Европа,
продолжавшая сотрудничать. Серьезные проблемы у Тегерана начались лишь в 2000-х
годах, когда стало ясно, что Иран работает над ядерным оружием. И только после
того, как все западные страны отказались покупать нефть и газ в этом
государстве, а это произошло совсем недавно, в 2012 году, начался настоящий
обвал. И за этот срок Иран оказался на грани краха. Никакого экономического
чуда не произошло.
Репортаж старательно обходил
острые углы. Например, эпизод о якобы железной стабильности иранского риала.
Авторы репортажа благоразумно не сообщили, каков сегодня курс риала к доллару,
потому что правильная характеристика валюты Исламской республики звучит так:
«состояние больного стабилизировалось — он скончался». За один доллар
дают 37.000 риалов по официальному курсу. Вглядитесь в это число. Вы не
ошиблись, почти сорок тысяч за один несчастный доллар США. Неофициальный курс,
понятное дело, намного выше. На сегодняшний день в Иране оказалась самая
дешевая валюта в мире. Раньше эта сомнительная честь принадлежала Зимбабве, но
потом африканское государство просто отменило свою валюту и перешло на…
американские доллары. В Иране сегодня ходят банкноты номиналом в 50.000 и
100.000 риалов. Официальный курс доллара остается под жесточайшим контролем
Центробанка страны.
Когда Иран столкнулся с
постепенным ужесточением санкций, еще до европейского эмбарго на нефть и газ, в
2011 году, курс доллара был 12.000 риалов, что тоже, мягко говоря, запредельное
число. Тем не менее, за три года иранская валюта обесценилась в три раза. В
репортаже, конечно, не сказано, что обвал экономики приостановился, когда в
2013 году западные страны смягчили санкции и освободили несколько миллиардов
долларов, замороженных на иранских счетах в этих государствах. То есть, валюта
Ирана полностью зависит от западных стран.
Еще более восхитительным был
эпизод о новом порядке расчетов с Китаем. По версии авторов репортажа, Иран и
Китай при совершении сделок по энергоносителям отказались от доллара, и теперь
Пекин покупает у Тегерана нефть за свои кровные юани. К сожалению, большинство
людей сегодня не знакомы с азами макроэкономики и не понимают, что это означает
полный и безоговорочный отказ Исламской республики от претензий на
экономическую состоятельность и поглощение иранской экономики Китаем. Вместо
орла когти в иранский базар запустил дракон.
Как говорится, внимательно
следите за руками. Иран продал в Китай танкер нефти и получил за него грузовик,
набитый юанями. Пока все хорошо. Но вот вопрос, который надо задать, а обычно
стараются не задавать — что теперь Тегеран будет делать с этими юанями? Что на
них можно купить, а главное, где их можно потратить? Ну? Правильно. Потратить
их можно исключительно в Китае, купив китайские товары и услуги на всю сумму.
Поэтому в такой ситуации Пекин дважды выигрывает — получает нефть и газ для
своих нужд и превращает Иран в новый рынок сбыта своих товаров. Другой вариант
развития событий, это не брать денег и занять позицию китайского кредитора, в
надежде взыскать долг в подходящий момент, но такой выбор сегодня нереален для
иранской экономики, дышащей на ладан.
Нефть продают за доллары сегодня
не потому, что злые американцы так хотят. Причина в том, что за доллары можно
купить любой товар в любой стране. Так уж сложилось, что самая развитая
экономика мира превратила свою валюту в мировую резервную. К примеру, продал
Азербайджан партию нефти, получил доллары — купил на них какие-нибудь
израильские технологии, французские машины, американские медикаменты и т.д. А
вот Иран, продав нефть за юани, отныне будет все покупать в одном-единственном
месте — в Китае, и так будет до тех пор, пока юани не станут ходить по всему
миру наравне с долларами и евро. Ситуацию можно было бы выправить, если бы Иран
заставил Китай покупать какое-то количество своих товаров за риалы, но, в
отличие от Тегерана, Пекин всегда найдет рынок сбыта для своей продукции, так
что может отмахнуться от требований младшего партнера. Поэтому масштабная
продажа российской нефти за юани будет означать подчинение Москвы экономическим
интересам Пекина.
Кстати, совершенно очевидно, что
Иран пошел на продажу нефти за юани только от жуткого отчаяния, не имея иной
возможности обеспечить внутренний спрос на множество товаров. В Тегеране
хватает грамотных специалистов, понимающих, во что превратится экономика страны
в результате этих сделок. Это Китай с радостью уговаривает всех нефтяных
поставщиков, от России до Анголы, брать его валюту за баррели, по причинам,
описанным выше. Поставщики не спешат принять это предложение, но давление
растет. Сегодня Китай становится главным импортером энергоносителей вместо США
и совершенно логичным образом пользуется этим в своих интересах — я ваш
крупнейший покупатель, так что теперь я буду диктовать вам условия сделок. И
отношения Тегерана с Пекином не столь безоблачны, как следовало из упомянутого
репортажа. Например, в апреле 2014 года Иран отменил контракт с Китаем на 2,5
млрд. долларов о разработке нефтегазового месторождения. Видимо, Исламская
республика не столько быстро несется в объятия Китая.
Подводя итог сказанному, хочу
выразить надежду, что данный репортаж был сделан лишь в пропагандистском угаре
и шапкозакидательском запале, а не как подготовка почвы к реальным
экономическим изменениям.
Михаэль Бородкин
Специально для «БиП»
