Переведено с использщованием AI
Avesta.Tj | 04.12.2014 | Важнейшим политическим событием текущего года в
Узбекистане станут очередные выборы в нижнюю палату
парламента (Олий Мажлис), которые состоятся 21 декабря этого года. В этой республике, как
известно, с 2005 года функционирует двухпалатный парламент, в котором его
законодательное (нижнее) «крыло» состоит из 150 депутатов. Напомним, что 135 из них избираются по
территориальным избирательным округам на многопартийной основе, а 15 депутатских мест
резервируется для Экологического движения Узбекистана, что
должно символизировать особую важность общенациональных проблем,
связанных с охраной окружающей среды, сбережением природных ресурсов и здоровьем
населения.
Как сообщил журналистам глава
Центральной избирательной комиссии (ЦИК) Узбекистана Мирза-Улугбек Абдусаломов,
к выборам в полной готовности находятся Либерально-демократическая партия
Узбекистана (УзЛиДеП),
Национально-демократическая «Миллий тикланиш» («Национальное возрождение»),
Народно-демократическая партия (НДПУ)
и Социал-демократическая «Адолат» («Справедливость»). Так что, как
отмечают эксперты, политическое «лицо» нового законодательного органа,
формировать которое предстоит 20 с половиной миллионам избирателей, практически
мало чем будет отличаться от действующего парламента. Программные декларации
ключевых политиков, не сомневающихся в успешном для себя исходе всенародного
голосования, звучат вполне по-государственному и ни в коей мере не диссонируют
с генеральной линией, вот уже 24 года реализуемой в стране президентом Исламом
Каримовым.
Все они ратуют за «хорошее, доброе и светлое»
будущее — за технологическую модернизацию экономики и социальное процветание,
за развитие демократии, за сохранение и преумножение национальных ценностей и
традиций, за развитие малого и среднего бизнеса и сельского хозяйства,
естественно, под руководством «Узбекбаши»… Что касается внешнеполитических
ориентиров, то и здесь разночтений и колебаний нет: спасительная
многовекторность, отстраненность от причастия к военно-политическим блокам,
избирательное соблюдение союзнических обязательств, решительная защита
национальных интересов от посягательства любых внешних сил, в том числе под
лозунгами освободительных «цветных революций».
Западная печать отмечает, что
парламентские выборы проходят на фоне вполне позитивной экономической
конъюнктуры. Народное хозяйство страны диверсифицировано: объем промышленного
производства составляет примерно 24 процента ВВП, услуг – 44 процента,
строительства – 7 процентов. Примечательно, что около 20 процентов ВВП
создается в аграрном секторе, где его пятая часть занимает производство
хлопка-сырца. Аналитики Всемирного банка полагают, что благодаря усиленному
государственному контролю и «тоталитарному режиму» Ислама Каримова удается
поддерживать макроэкономическую стабильность, жесткой кредитно-финансовой
политикой сдерживать инфляцию, постепенно снижать государственный долг.
Однако эти же факторы создают
препоны для развития свободного рынка, тормозят проведение давно востребованных
экономических реформ либерального характера, нейтрализуют инициативу и
активность среднего и малого бизнеса. Чрезмерное огосударствление экономики,
считают эти аналитики, неизбежно ведет к росту коррупции. В результате в списке
самых коррумпированных государств Узбекистан занимает пятое место среди 183
стран, а теневая экономика достигает 60 процентов.
Одной из острейших социально-экономических
проблем Узбекистана остается при этом безработица. Эксперты из Европейского
союза утверждают, что уровень безработицы достигает 35 процентов
трудоспособного населения, хотя, по данным республиканского Министерства труда
и социальной защиты, число безработных не превышает 650 тысяч человек, то есть
порядка 5-6 процентов. Только в России постоянно находятся свыше миллиона
узбекских гастарбайтеров, заработки которых ежегодно пополняют бюджет
республики на 4-5 миллиардов долларов.
Чиновники ЦИК страны считают, что
выборы в парламент «вызывают повышенный интерес и становятся объектом
пристального внимания видных представителей общественно-политических,
экспертно-аналитических кругов, а также средств массовой информации зарубежных
стран». Было подчеркнуто также, что «не допускается вмешательство
каких-либо организаций, прежде всего органов государственной власти
в центре и на местах в избирательный процесс, а также
предоставление льгот и преференций для любого участника избирательной
кампании».
Впрочем, какую-либо иную ситуацию
в этой республике трудно и представить, поскольку, как утверждают западные
эксперты, «большого влияния на внутреннюю и внешнюю политику Ташкента выборы
какого бы то ни было уровня никогда не оказывали». Они растолковывают этот
феномен спецификой политической системы Узбекистана, где почти четверть века
фактически неограниченную власть в стране олицетворяет президент Ислам Каримов
и его окружение. Хотя действующая Конституция декларирует существование в
стране многопартийной системы, в реальности о какой-либо альтернативе
существующему режиму речи не идет, поскольку политическая и правовая почва
из-под ног легальной оппозиции была выбита еще в 90-х годах прошлого века. За
места в парламенте борются лояльные режиму политики и организации, не
допускающие даже осторожной критики проводимого властями курса и никакого
инакомыслия по этому поводу.
Очевидно, именно поэтому
известный оппозиционер Баходир Чориев, возглавляющий обосновавшееся в США
оппозиционное движение «Бирдамлик», считает нынешнюю парламентскую
компанию очередным фарсом, политическим спектаклем Ислама Каримова,
рассчитанным на внешнее потребление — в качестве примера «демократических»
перемен в стране. Некоторые же эксперты видят в этом некую репетицию, промежуточный
этап подготовки к выборам президента. Напомним, что согласно законодательству
республики, не позднее чем через 90 дней после избрания парламента должно
состояться и самое главное политическое событие — выборы президента
Узбекистана, которые уже намечено на 22 марта 2015 года. Соответствующие поправки
на этот счет были одобрены республиканскими сенаторами в 2012 году, что
позволило продлить срок полномочий действующего президента еще на полгода.
Как отмечают западные
наблюдатели, к примеру, из газеты «Вашингтон Пост», «предстоящий электоральный
цикл может внести заметные коррективы в привычный ритм ташкентской политики».
Начавшаяся по сути подспудная пока борьба за высшую должность в стране,
несомненно, накладывает отпечаток и на парламентские выборы. В отличие, скажем,
от Казахстана, Таджикистана или Туркмении ни одной сильной и самостоятельной
партии власти в нынешнем Узбекистане не имеется. В нижней палате парламента
представлены претендующие на это положение четыре политические организации,
конкурирующие между собой только в степени поддержки и расположения президента.
По убеждению одного известного
ташкентского политолога, «многопартийность нынешнего узбекского парламента —
фальшивка и видимость в угоду постороннему наблюдателю. Борьба между партиями за
влияние — лукавство и бутафория. Независимость законодательной власти – всего
лишь пустая декларация. Ведь парламент принимает те законы, которые написаны и
одобрены в правительстве и окружении президента…»
В этой связи эксперты склоняются
к предположению о том, что самого Ислама Каримова подобный расклад политических
сил в стране, очевидно, вполне устраивает, поскольку предоставляет ему свободу
неограниченного маневра на внутреннем поле, не будучи самому привязанным к
одному центру силы. Отмечается при этом, что нынешний президент, трижды
участвуя в выборах, каждый раз выдвигался от разных партий. В 1991 году,
например, — от левоцентристской Народно-демократической партии, в 2000-м году –
этой чести была удостоена националистическая партия «Фидокорлар» («Самоотверженные»),
а в 2007-м – уже правоцентристская Либерально-демократическая партия. В
нынешней же ситуации отсутствие партии власти может быть использовано
различными кланами для укрепления своего влияния. А это значит, что прежде
формальная предвыборная борьба может стать вполне реальной и с трудно
предсказуемыми последствиями.
Не случайно же политики в Брюсселе и Вашингтоне с нарастающей тревогой
наблюдают за оживающими политическими процессами в республике, все еще надеясь
укрепиться здесь в стратегическом плане всерьез и надолго, что вынуждает их
внимательно «вглядываться» в лица возможных преемников Ислама Каримова, который
так и не внушил им до конца полного доверия и расположения. На Западе в этой
связи охотно вспоминают существование договора о стратегическом партнёрстве
между Узбекистаном и США, в котором прямо говорится, что Ташкент «предоставляет
возможность оппозиционным организациям принимать участие в политических
процессах в республике».
Однако возможности участия в парламентских, а тем более в президентских
выборах у оппозиционных организаций, типа «Бирдамлик» «Эрк» и «Бирлик»,
как не было, так наверняка и не будет, что не вызывает восторга у их
заокеанских покровителей и спонсоров. Ведь на состоявшемся недавно в
американском городке Сент-Луисе съезде движения «Бирдамлик» всерьез
рассматривалась возможность консолидированных усилий подконтрольных
вашингтонским «демократам» оппозиционных сил для борьбы с режимом Ислама
Каримова, который так и не стал их безусловным «послушником».
В любом случае, утверждает Баходир Чориев, американцы не станут
инертными созерцателями происходящих в Узбекистане политических процессов,
отлично понимая, что парламентские выборы, — это всего лишь генеральная
репетиция ключевого, решающего события в жизни страны, каким, несомненно,
станет избрание президента. По его мнению, «скользкий и многовекторный» Каримов
западным «демократам» изрядно надоел, поэтому они обращают свои взоры на
лидеров ведущих кланов в республике.
В ряду нескольких влиятельных кланов наиболее сильные позиции,
по мнению западных экспертов, занимают ташкентский и самаркандский, которые
возглавляют соответственно первый заместитель премьер-министра, министр
финансов Рустам Азимов и премьер-министр Шавкат Мирзияев. Позиции ташкентского клана этим
экспертам сегодня кажутся слабее, чем самаркандского. Но они могут резко
усилиться, если ташкентской группе удастся переманить на свою сторону
влиятельного в стране руководителя Службы национальной безопасности —
генерал-полковника Рустама Иноятова.
Именно он, отмечает западная
пресса, пользуясь покровительством президента, убрал с политического поля
одного из главных претендентов на ключевой государственный пост – дочь
действующего узбекского лидера Гульнару Каримову, хотя она не раз заявляла, что
не планирует бороться за президентское кресло. Тем не менее, у нее арестовали
счета, блокировали весь бизнес, в том числе работу подконтрольных «узбекской
принцессе» средств массовой информации.
Делая ставку на лидеров ведущих
кланов, иронизирует та же западная печать, американские политики совершают
системную ошибку, расписываясь в неглубоких познаниях всех «загогулин»
политического ландшафта в республике. Дело в том, что в Узбекистане нет ни
кланов, ни группы интересов, способных навязать свою волю всей политической
элите, стать единственной «опорой и надеждой» для будущего, возможно нового
президента. Ведь стратегическая позиция и тактическое поведение Ислама Каримова
«определяются не клановой принадлежностью, но тем, что он изначально стремился
позиционировать себя как национальный лидер. Свое лидерство действующему
президенту приходилось постоянно подтверждать, сохраняя доставшуюся ему по
наследству от советской эпохи власть».
Поэтому на клановый фактор менее
всего обращают внимание, например, ближайшие партнеры Ташкента — Россия и
Китай, хотя вопрос персонификации власти, характерный для всех
центральноазиатских государств, для них не менее важен, чем для западников. Кто
бы ни наследовал конституционным путем власть у 77-летнего Ислама Каримова,
отмечает российская газета «Новый Вторник», ему придется исполнять роль
национального лидера и нести персональную ответственность за положение в
стране. Бишкекский вариант с установлением парламентской системы в Узбекистане
невозможен. Но даже если такая система вдруг возникнет, она окажется всего лишь
прикрытием межклановой борьбы, а существо режима в Узбекистане останется
авторитарным.
Новый лидер, если он появится
после мартовских выборов 2015 года, будет вынужден сохранять и развивать
основные стратегические направления предшественника во внутренней политике и
придерживаться курса на «многовекторность», который в немалой степени
способствует политическому долголетию того же Ислама Каримова и экономическому
выживанию страны.
По большому счету следовало бы
признать, отмечают западные эксперты, что ни США с Китаем, так же, как и Россия
не имеют в Узбекистане «четко выраженных своих ставленников», следовательно, их
влияние на перемены на самом верху будут не слишком значительными. Они примут
того, кого предложит им местная элита, имея при этом в виду, что «либерализация
политической системы может способствовать усилению позиций исламистов».
Никто не сомневается в том, что
«заинтересованные стороны» продолжат перетягивание «ташкентского каната», —
каждая в свою сторону. Особенно будут в этом усердствовать атлантические силы
во главе с Вашингтоном, заявляющие о стремлении застолбить здесь свои
военно-стратегические позиции, что в принципе несет с собой лишь угрозу
безопасности Узбекистану и его соседям. Сомнительные цели и задачи этой
«устремленности», как представляется, не вызывает сомнения ни у действующего
президента Ислама Каримова, ни у политической элиты этой крупной и влиятельной
в Евразии страны, разделяющей вместе с ним ответственность за судьбу ее народа.
Виктор Барсов, публицист
Специально для «БиП»
