Переведено с использщованием AI
Avesta.Tj
| 31.05.2013 |
Сенсационное сообщение международных информагентств о том, что в начале июня в
Ташкенте планируется открытие регионального офиса Североатлантического альянса
(НАТО) вновь вынуждает аналитиков ломать голову над вопросом, а что же на самом
деле представляет собой политический курс властвующего в Узбекистане режима во
главе с Исламом Каримовым. Некоторые из них высказывают предположение, что
официальный Ташкент мыслит себя неким амортизатором в столкновении интересов
мировых держав в регионе — России, Китая и США — в надежде на получение для
себя стабильной и долговременной стратегической и экономической прибыли. Но
важно в этом маневрировании — не оказаться «святее Папы римского» и не
перехитрить самих себя, что вполне реально.
Международные аналитики обращают
внимание на тот факт, что «после многолетнего балансирования между условно
пророссийской и проамериканской доминантами в политике безопасности официальный
Ташкент, очевидно, сделал выбор в пользу Вашингтона». Не секрет, однако, что
лично Ислам Каримов не склонен полностью доверять заокеанским патронам, памятуя
их суровую критику и экономический кнут за андижанские события и требования
сурового наказания властей за нарушения прав человека. Именно на этом
негативном фоне 12 высокопоставленным узбекским чиновникам был запрещён въезд в
США и Евросоюз, а «обиженный» Каримов в отместку закрыл американскую военную
базу Карши-Ханабад. Но время и стратегические интересы лечат все обиды.
К примеру, выясняется теперь, что в
Ташкенте возможны два подхода к условиям привлечения иностранных инвестиций,
которые определяются политическими пристрастиями властей. Создаётся
впечатление, что Узбекистан проводит избирательную и зигзагообразную политику
инвестиций с оглядкой на Вашингтон, в надежде на его поддержку, от которой тот
воздерживается. Напомним, что торговый оборот республики с Соединёнными Штатами
находится на уровне 2,4 миллиарда долларов. Для сравнения: торговля со странами
СНГ в 2012 году составила 3,7 миллиарда долларов, за январь 2013 года она
подросла ещё на 20 процентов.
Хотя Ташкент всевозможными способами
завлекает к себе американский бизнес, но серьёзные заокеанские компании идут в
регион с оглядкой. Поэтому общий объём капиталовложений США в экономику
Узбекистана не превышает 1,4 миллиарда долларов. В двусторонних экономических
отношениях чувствуется нестабильность, в отличие, скажем, от торговли с
республиками бывшего Советского Союза. Американцы отказываются от долгосрочных
вложений, идут в те отрасли, из которых в случае часа «Х» можно быстро забрать свои
капиталовложения. Например, концерн «Дженерал Моторс» готов в любой момент
перебросить сборочное производство в другой, более благоприятный и стабильный
регион или страну.
Недавно прошло сообщение, что в
Узбекистане будет начата сборка американских внедорожников, и в 2013 году
выпуск этих автомобилей в стране увеличится на 13 процентов. Но вот парадокс:
узбекский рынок, как и других стран ЦА, не в состоянии закупить все эти новые
авто: одна надежда на Россию — та, мол, придёт на помощь узбекской экономике и
найдет применение собираемым американским внедорожникам, хотя это и не вписывается
в стратегию экономического развития северного соседа.
В отличие от американских партнеров
Ташкента российская сторона предпочитает вкладываться в долгосрочные проекты.
Российские инвестиции в экономику республики за последние пять лет возросли до
7 миллиардов долларов. Во внешнеторговом обороте Узбекистана на долю России
приходится 30 процентов, Китая – 12 процентов, Казахстана – 10 процентов, Южной
Кореи – 8 процентов. Сегодня в Узбекистане работает почти 850 российских
компаний, в том числе «Газпром» и «ЛУКойл». Они активно участвуют в
геологоразведке и разработке месторождений углеводородов. В ближайшие семь лет
«ЛУКойл» решил вложить в газовую отрасль Узбекистана 5,5 миллиарда долларов. Примечательно,
что Россия, Китай и Южная Корея взялись за такую трудоёмкую работу, как
разработка природных ископаемых узбекской части Аральского моря.
«Узбекнефтегаз», «ЛУКойл Оверсиз» (зарубежный оператор), южнокорейская KNOC,
китайская заключили соглашение на этот счет на 35
лет.
Россия не только важный экономический
партнёр Узбекистана, но и крупнейший работодатель. На российской территории
работой и государственными социальными услугами обеспечены миллионы узбекских
граждан. По данным правительства Москвы, около 4,5 миллиарда бюджетных рублей
ежегодно расходуются только на медицинское обслуживание мигрантов из «ближнего
зарубежья». Мигранты из Узбекистана лидируют по объёму перевода денег из
российских регионов на свою родину.Но, оказывается, иногда экономика не
идёт в ногу с политикой, что нередко объясняется субъективными, коростными
причинами. Вот, например, с одной стороны, — президент Ислам Каримов заявляет
министру иностранных дел России Сергею Лаврову, что Узбекистан делает главную
ставку на закупку российского вооружения, и стороны подготовили проект двухстороннего
военно-технического сотрудничества до 2020 года. Но с другой, — Ташкент выходит
из ОДКБ, не участвует в военном сотрудничестве в рамках этой организации с 2006
года, уклоняется от подписания десятков важных документов, в том числе о
создании коллективных сил оперативного реагирования. Учитывая конъюнктурный
нрав высшего ташкентского руководителя, президент Белоруссии Александр
Лукашенко вынужден был прямо заявить, что «когда в следующий раз Ташкент
захочет вернуться, он должен будет подписать все соглашения, заключённые в
рамках ОДКБ».
Исследовательница проблем Центральной
Азии из ФРГ Беата Эшмент считает, что в выходе Узбекистана из ОДКБ нет ничего
неожиданного. Ташкент, полагает она, видимо, перенимает внешнеполитическую
доктрину «туркменского образца» — страна не принимает активного участия в
коллективных акциях, а ориентируется на двусторонние отношения». Но такая
внешнеполитическая балансировка крайне рискованна и ненадежна, поскольку
Ташкент добровольно и по собственной инициативе подставляется под американский
и натовский стратегический каток в регионе. Заокеанские политики упорно
проталкивают в регионе свои политические и экономические интересы, ставят
Ташкент в обстоятельства, при которых у него не остается иного выбора, помимо
согласия на размещение на своей территории военных баз Пентагона и НАТО.
Вашингтон постоянно лоббирует идею размещения военных баз в Узбекистане,
несмотря на то, что верхняя палата парламента этой страны ещё 30 августа 2012
года приняла президентский законопроект, по которому Ташкент не участвует в
военных блоках и международных организациях, имеющих тенденцию к трансформации
в военные блоки, а также отказывается от размещения на своей территории
иностранных вооруженных сил и военных объектов.
К месту напомнить, что вопрос о военных
базах усиленно будировал новый госсекретарь США Джон Керри на недавней встрече с
министром иностранных дел Узбекистана. Речь шла, в частности, и о том, чтобы
американцы получили право часть вывозимой из Афганистана американской боевой
техники складировать на территории республики, а создаваемые военные центры использовать
для мониторинга ситуации в регионе. Об истинных целях американских стратегов в
Евразии говорится в докладе западных экспертов — «Энергия и безопасность от
Каспия до Европы». Его авторы подчеркивают, что «…Узбекистан вместе с
Туркменией и Азербайджаном должны ограничить имеющиеся у России энергетические
рычаги давления на европейских союзников по НАТО». Вот в том числе и в этих
целях региональный офис НАТО открывается в Ташкенте, что расценивается многими
международными аналитиками как «начало движения альянса на юг».
Впрочем, пограничные трения тоже таят в
себе немалые опасности для миропорядка в регионе. В качестве примера, эксперты
обращают при этом внимание на ситуацию с анклавом Сох (площадь — 352 кв. км.,
население 60 тысяч человек, из которых более 90 процентов – таджики) на территории
Киргизии, к которому проявляет интерес Узбекистан. Как писала газета «Алиби», нельзя
исключать как «экономического, так и военного решения этой проблемы». Во многом
это может зависеть от того, насколько уверенно или безнаказанно может
почувствовать себя официальный Ташкент в контексте развития отношений с Западом
и с НАТО в частности.
Конечно, ташкентские власти весьма
рискуют, увлекаясь стратегической многовекторностью. Трудно спрогнозировать
последствия ухода международных вооруженных сил из Афганистана в 2014 году,
когда те же террористы из «Исламского движения Узбекистана» получат
благоприятные условия для реализации своих немилосердных замыслов. Вряд кто
ответит на вопрос, помогут ли официальному Ташкенту американские беспилотники
сохранить политическую и территориальную целостность некогда хлебной
республики?
Виктор
Волгин, публицист.
Специально
для «БиП»
