Avesta.Tj
| 01.02.2016 |Терроризм сегодня является одной из самых серьезных угроз
человечеству. Его проявления влекут за собой массовые человеческие жертвы,
разрушаются духовные, материальные, культурные ценности, которые невозможно
воссоздать веками. Он порождает ненависть и недоверие между социальными и
национальными группами. В то же время для многих людей, групп, организаций
терроризм стал способом решения политических, религиозных и национальных проблем.
Одной из главных на сегодняшний день стала борьба с международной
террористической организацией «Исламское государство Ирака и Леванта» (МТО ИГИЛ),
которая стала одной из центральных тем в рамках различных международных
конференций.
О проблемах
распространения религиозного экстремизма и терроризма корреспондент «Авесты» ведет
беседу с руководителем Центра анализа и прогнозирования «Открытый Мир» Олжасом Сулейменовым.
— Олжас Жарасбаевич,
всем известно, что сегодня одной из сильных и организованных исламистских
террористических группировок считается «Исламское государство Ирака и Леванта —
ИГИЛ». Что вы можете о ней сказать?
— Сегодня терроризм стал одним из
инструментов большой политики, которая несет в себе большую угрозу всему
человечеству. Яркий пример — это усиление напряженности в Афгано-Пакистанском
регионе, рост терроризма и экстремизма в Северной Африке и на Ближнем Востоке,
где в последнее время активизировались крайне агрессивные радикальные
группировки.
И среди таковых конечно «ярко» выделяется ИГИЛ, которая представляет
собой качественно новый тип террористической организации, для которой вопрос
финансирования имеет исключительную важность, как регулятор масштабов военной
активности и фактор притяжения потенциальных рекрутов.
Для понимания, «Исламское государство» — это международная
террористическая организация, которая действует преимущественно на территории
Сирии, Ирака и теперь уже Афганистана. Фактически с 2013 года является
непризнанным квазигосударством с псевдошариатской формой правления и штаб-квартирой
в сирийском городе Ракка. Предшественником ИГИЛ являлась группировка «Исламское
государство Ирак», которая была образована в 2006 году в Ираке путем слияния
одиннадцати радикальных исламистских группировок во главе с местным
подразделением «Аль-Каиды». Однако, в последствии из-за разногласий, в том
числе из-за жесткого отношения к салафитам, играющим большую роль в «Аль-Каиде»
произошло «отпочкование» ИГИЛ.
В настоящее время, по разным экспертным оценкам, количественный
состав боевиков на территории занятой ИГИЛ достигает от 150 до 250 тысяч
человек. На вооружении имеются захваченные у иракской и сирийской армий танки,
бронетранспортеры, минометы, артиллерийские установки, средства ПВО и т.д. Удерживая
обширные территории и располагая значительной ресурсной базой, «Исламское
государство» стало самой финансово обеспеченной терструктурой. Например, по
оценкам таких авторитетных институтов как «Forbes» и «Фонда Карнеги» ИГИЛ признана самой
богатой террористической организацией мира.
— Расскажите, а за счет чего структура экономически развивается? Как
вы считаете, откуда идет финансирование террористической организации?
— Источником финансирования
группировки являются доходы от криминальной деятельности ее членов. В основном
грабежей, выкупов, полученных после взятия заложников и т.д. ИГИЛ значительно
увеличил свой финансовый потенциал после ограбления банков в крупных иракских
городах. В СМИ фигурируют цифры, что капитал террористической группы может достигать
7 млрд. долл. Например, только из банков Мосула была изъята наличность на
сумму, по разным оценкам, от 900 млн. до 2 млрд. долл.
К тому же на сегодняшний момент сформирована устойчивая система
«зарабатывания» денег в бюджет ИГИЛ. Ее основу составляют продажа нефти
и нефтепродуктов, налоги и штрафы на контролируемой территории, торговля
похищенными ценностями и артефактами, прямое разграбление захваченных
территорий, захват заложников, торговля людьми и человеческими органами, таможенные
сборы, монопольная торговля, «черный оборот» оружия и, конечно же, отчисления
«спонсоров».
В целом, можно констатировать, что «Исламское государство» стало вполне
самодостаточным образованием и не нуждается во внешнем финансировании.
Группировка контролирует порядка 60% нефтедобывающих объектов Сирии, а также ряд
нефтеносных районов Ирака (Химрин, Наджима, Каяра, Аджил, Баллад, Зала и
Батман). Посудите сами, ежедневные доходы ИГИЛ от продажи нефти на черном рынке
по демпинговым ценам составляют более 2 млн долларов США. Центром нефтяных
сделок является г. Туз-Хурмату, расположенный на границе Иракского Курдистана.
Деньги также поступают от продажи бензина, горючесмазочных материалов, хлопка и
пшеницы, от коммерческих структур и частных лиц, которые платят налог на
прибыль в размере 10%. Поступления идут с пошлины транспортных средств, которые
доставляют в г.Мосул различные товары, а это не много ни мало от 100 до 400
долларов в зависимости от объема груза.
Бюджет ИГИЛ также пополняется за счет налаженной системы выкупа
заложников. По различным оценкам, это «статья» дохода в среднем в год приносит свыше
20 млн. долларов. Также от продажи музейных экспонатов и культурно-исторических
памятников, включая налог на контрабанду артефактов и ценностей. Следует
обратить внимание, что на подконтрольной территории «Исламского государства»
находится более 4 тысяч археологических площадок, отдельные из которых включены
в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. В целом, совокупный объем финансовых
потоков ИГИЛ составляет около 1 млрд долларов в год и имеет тенденцию к
нарастанию. Отсюда можете делать выводы уже сами.
— Олжас
Жарасбаевич, сегодня мы наблюдаем, как происходит усиление действий на фоне
растущего давления со стороны коалиционных сил и, на этом фоне ИГИЛ
активизировала свои усилия на иракском направлении. Терорганизация укрепляет «северный
фронт» и усиливает внутренние меры безопасности в связи с нанесенным ущербом со
стороны турецких спецслужб, ликвидировавших ряд каналов переправки новобранцев.
Но на этом фоне, со стороны Анкары имеет место и применение двойных стандартов
в вопросах противодействия терроризму, что не позволяет утверждать об
окончательности избранных турецким руководством приоритетов. Хотелось бы
услышать вашу оценку действиям ИГИЛ и о складывающейся ситуации на Ближнем
Востоке?
— Действительно,
в последнее время мы наблюдаем активизацию деятельности ИГИЛ на
сирийско-иракском направлении. Обстановка в данном регионе складывается
неблагополучно и имеет тенденцию к осложнению, в то время, как на середину
прошлого года она характеризовалась «стабильно напряженной».
На фоне активизации действий на
севере Ирака и Сирии отрядов самообороны, в первую очередь со стороны курдского
и шиитского ополчения, а также бомбардировок российской авиацией позиций
террористов, иракские власти с переменным успехом пытаются переломить ход
боевых действий с МТО ИГИЛ путем изматывания и блокирования коммуникаций. Это
выражается и в закрытии моста, ведущего из провинции Анбар в Багдад. Связано это
с предупреждением проникновения боевиков-смертников в столицу. Плюс к этому официальный
Багдад заручился поддержкой большинства местных суннитских племен. Лояльные
сунниты теперь получают необходимое вооружение и боеприпасы, продовольствие и иную
поддержку. К тому же российскими Воздушно-Космическими силами регулярно
наносятся авиаудары по позициям боевиков, что создает условия для последующего наземного
наступления.
Что касается действий Турции в
борьбе с ИГИЛ, мы видим, что официальная Анкара, активно подключившаяся к
борьбе с международным терроризмом, в частности с «Исламским государством»,
одновременно стала вести борьбу и со сторонниками «Рабочей партии Курдистана»
(РПК). Я думаю, что одновременное ведение боевых действий на двух направлениях
ставит турецкое руководство в несколько сложную геополитическую ситуацию,
которая в перспективе будет иметь тенденцию к ухудшению и может привести к
очередному витку роста сепаратистских настроений в Турции, что в принципе уже сейчас
и наблюдается.
— А в чем заключается
сложность положения Турции в борьбе с террористическими группировками? Если
можно поподробнее.
— На мой взгляд,
сложность в том, что Анкара проводит скрытую политику по избирательной поддержке боевиков и это, прежде всего,
связано с обеспокоенностью турецкого руководства усилением позиций курдских
сепаратистов в турецко-сирийском приграничье. На фоне скоротечного изменения
баланса сил в указанном регионе, «Исламское государство» было для них
единственным инструментом, который можно было использовать в противовес «Силам
обороны Курдистана».
Сегодняшние действия Турции в
борьбе терроризмом заключаются, прежде всего, в желании нейтрализовать угрозу
территориальной целостности государства, учитывая растущее самосознание
курдских общин в Ираке, Сирии и в самой Турции из-за успеха оппозиционной
«Демократической партии народов» на прошедших в июне 2015 года парламентских
выборах.
Естественно турецкие руководство категорически
не приемлет формирование независимого Курдистана в Сирии вдоль турецкой
границы, так как есть опасения, что в будущем это только послужит тыловой базой
для курдских движений на юго-востоке Турции. Эти опасения вызваны также и тем,
что действующий в сирийском Курдистане «Демократический союз» поддерживает
тесные связи с «Рабочей партией Курдистана». Поэтому собственно Анкара считает
курдских сепаратистов в какой-то куда более серьезной угрозой национальной
безопасности, чем радикалов ИГИЛ.
— Ваша
оценка воздушным атакам ВКС российской армии по террористам в Сирии?
— Официальное
вступление российской авиации в военную кампанию в Сирии, несомненно, блокирует
беспрепятственное перемещение боевиков «Исламского государства» на
контролируемых ими оккупированных территориях. Точечные удары по наземным целям
позволяют уничтожать склады боеприпасов, лагеря подготовки и командные пункты. Это
конечно серьезно подрывает систему материально-технического снабжения
террористов. Вместе с тем, бомбардировке также подвергаются и позиции
вооруженных группировок, в частности «Джабхат ан-Нусра», которые
непосредственно задействованы в боевых столкновениях с сирийскими правительственными
войсками. Тут мы опять наблюдаем политику «двойных стандартов».
— Сегодня
страны, борющиеся с ИГИЛ, фактически разделились на два лагеря. К одним мы
относим США и ЕС, а также региональные игроков – Турцию, Саудовскую Аравию,
Катар и Израиль, ко второму лагерю Россию, Сирию, Иран и Ирак. Все они
выступают за необходимость борьбы с террористическими структурами, но при этом
в их действиях отсутствует единоначалие во взглядах на существующие и исходящие
проблемы со стороны терорганизаций. Как вы считаете, какие меры должны
применяться в борьбе против террористических группировок в Сирии международным
сообществом?
— Вы
правильно отметили, что именно международным сообществом, потому как сейчас в
мире наблюдается разный подход в решении Сирийского кризиса, крупные игроки как
США и РФ имеют свои интересы, свои взгляды, разные цели и меры в решении
данного вопроса, что в свою очередь создает мировой дисбаланс. Поэтому по идее
данная проблема в первую очередь должна решаться на площадке Совета Безопасности
ООН, с целью принятия единого и эффективного плана данного вопроса. К
сожалению, ООН снизил свою значимость в решении подобных острых и актуальных
вопросов.
Но, на мой взгляд, в первую
очередь необходимо осуществить «перезагрузку» ООН с целью восстановления
международной безопасности. Второе, необходима единая координация и слаженность
действий всех участников антитеррористических сил, то есть выступление одним
фронтом против международных угроз. К примеру, следует отметить, что на фоне
активных авиаударов ВКС РФ по позициям ИГИЛ официальный Багдад, в целях более
эффективного противостояния террористам, сразу же выразил мнение о возможности
нанесения ударов российскими воздушными силами по позициям террористов и на
иракской территории.
— Как
вы в целом оцениваете дальнейшее развитие ситуации вокруг ИГИЛ? Ваши прогнозы?
— Мое
мнение, в настоящее время ИГИЛ испытывает большие затруднения, связанные с
крупными потерями в результате наземных боев и воздушных атак в Ираке и Сирии,
а также постепенной утратой контроля над основными коммуникациями, через
которые поступают оружие, продукты питания и подкрепление. В СМИ проходят сведения,
что только в результате бомбардировок радикалы теряют в «живой силе» в среднем
около 1 тысячи боевиков в месяц.
Но, несмотря на тяжелое
положение, ИГИЛ будет сохранять боеспособность и даже расширять географию своей
деятельности, о чем можно судить по захватам отдельных крупных городов в Ираке,
Сирии и Ливии. К тому же наблюдается полный или частичный переход на их сторону
различных террористических организаций, к примеру, «Боко Хаарам» в Нигерии.
Что касается возможных прогнозов
вокруг ИГИЛ можно отметить следующие моменты, во-первых, международная коалиция
против «Исламского государства» в краткосрочной перспективе продолжит
укрепляться. При этом стремление России внести раскол в западную коалицию на
Ближнем Востоке в вопросах борьбы с МТО ИГИЛ, скорее всего, приведет к еще
большей напряженности и конфронтации между РФ и США. На фоне активизации
деятельности России на данном направлении и расширения ее сотрудничества с
Сирией, Ираном и Ираком в рамках созданного Координационного информационного
центра по борьбе с терроризмом, можно ожидать, что США не станут участвовать в
тесном взаимодействии с РФ в вопросах координации своих действий против терструктуры.
Во-вторых, с учетом возрастающего
давления на тергруппировки в САР и Ираке со стороны параллельно действующих
коалиций продолжится инфильтрация членов ИГИЛ в ряды сирийских беженцев,
направляющихся в «более спокойные» исламские страны и государства Запада.
В-третьих, наступление
правительственных войск Ирака и Сирии на позиции ИГИЛ при поддержке российской
авиации приведет к смене мест дислокации и стратегии ведения боевых действий
боевиками ИГИЛ. Учитывая превосходство противника, отряды джихадистов будут
разбиты на мелкие группы, частично перейдя на легальное положение. Часть
боевиков «растворится» среди местного населения для продолжения
террористической и партизанской войны. Другая часть боевиков, в первую очередь из
числа иностранцев, попытается вернуться в свои родные страны или иные регионы
мира и сформировать на их территории новые террористические сети.
В-четвертых, в целях минимизации
потерь в живой силе, основные усилия исламистов будут направлены на укрепление
позиций в городах и населенных пунктах (штабы, командные пункты и арсеналы
расквартируют в жилых кварталах захваченных городов). В этой связи полагаю, что
террористическая активность будет увеличиваться в таких стратегических городах
как Багдад, Мосул, Киркук и других населенных пунктах.
В-пятых, не исключаю возможность военно-наступательной
операции со стороны международной коалиции во главе с США на позиции боевиков
на северо-востоке Сирии с целью выдавливания боевиков ИГИЛ из оккупированного
г.Ракка.
На мой взгляд, залогом эффективности борьбы с «Исламским государством» является
лишение исламистов всех возможных источников доходов. Меры силового характера
могут дать результат только вкупе с разворачиванием экономической войны,
которая должна включать уничтожение инфраструктуры, связанной с добычей,
переработкой и транспортировкой нефти на контролируемых ИГИЛ территориях,
вытеснение исламистов с нефтеносных районов, перекрытие банковских и других
финансовых каналов, используемых тергруппой для получения валютных средств. И
самое важное это политическая воля и выработка единого подхода всех
заинтересованных стран-участниц в борьбе не только с ИГИЛ, но и со всеми международными
террористическими группировками.