Avesta.Tj | 11.12.2020 | Весь 2018 год в душанбинском театре оперы и балета имени Айни работала известная белорусская оперная певица Ирина Лой. Сегодня у нее в Минске – свой музыкальный театр, с которым она мечтает вновь побывать в Таджикистане.
— Уважаемая Ирина Владимировна! Ваше имя хорошо известно любителям классической музыки и оперы не только в Беларуси, но и в Таджикистане. Нашим читателям будет интересно узнать о Вас немного больше. Расскажите, пожалуйста, о себе.
— Мне повезло родиться в семье музыкантов. Мой отец – хоровой дирижёр, известный педагог и директор Международного объединения детских и юношеских хоров, мама – пианистка и преподаватель фортепиано. Разумеется, моя судьба была предопределена -заниматься музыкой. Мои родители стали моими первыми учителями.Родители рассказывают, что я научилась говорить раньше, чем ходить, в год говорила взрослыми фразами, и всё время пела. Когда мне исполнился год и два месяца, родители приглашали друзей послушать их чудо – я пела 22 песни, с диапазоном в две октавы, по-детски коверкая слова.
Главным для меня было пение – всё детство и юность я была солисткой в хоре моего отца. Первый раз пела на сцене сольно в 8 лет. Первый раз солировала на сцене Белорусской Государственной Филармонии в 13. С папиным хором очень много концертов дали в разных странах. Но главное, — от родителей я унаследовала их романтизм, преданность идее и наивное желание сделать этот мир лучше.
Школа, Университет, Академия музыки, карьера
— А что было после школы?
— Школу я не любила, хотя и училась всегда на «отлично» — там я чувствовала себя несвободной, чужой, и сильно отличалась от других учеников. То, что по-настоящему меня интересовало – это музыка, втом числе и та, которую я уже тогда пробовала сочинять. Школу я окончила ещё до совершеннолетия, поэтому поступать в Академию музыки было рано. В 2000 году я поступила в Европейский гуманитарный университетв Минске на факультет теологии (богословия).
Мне очень повезло с ВУЗом — это была своего рода белорусская Сорбонна – настолько высокий уровень образования мы получали там. Лекции на иностранных языках, профессора из всех стран мира со своими авторскими курсами, ректор – обладатель Золотой пальмовой ветви (считайте – Нобелевская премия по философии). Моей специальностью было религиоведение, специализацией – ислам. В 2003-2006 годах я провела первое масштабное исследование ислама в Беларуси и даже была удостоена Республиканской награды за научные достижения.
— А какими языками Вы владеете? И как Вы получили высшее музыкальное образование?
— Я изучала английский, французский, итальянский, немецкий. Древние языки — латинский, древнегреческий, старославянский, немного древнееврейский, немного польский. Китайский стал десятым языком.
Так вот… Пятый курс и магистратуру я окончила уже в Белорусском государственном Университете.Как лучшей студентке на курсе мне было предложеноработать в Женевеи в Ватикане. Не все меня поймут, но я отказалась от заманчивых предложений, чтобыпоступить в Академию музыки и исполнить заветную мечту об опере. Я считаю, что очень важно в жизни быть честным с самим собой: заниматься своим, любимым делом или любить своего, единственного человека.
— Интересно, кто из Ваших педагогов вложил в Вас наиболее ценные знания?
— Среди моих педагогов я в первую очередь с благодарностью вспоминаю своих родителей, прежде всего отца и Людмилу Ивановну Щербакову, — педагога в Белорусской государственной Академии музыки, солистку оперы, исполнившую более тридцати оперных ролей. Я очень благодарна звезде европейского барокко, обладательнице премии «Грэмми» Деборе Йорк, которая пригласила меня на учёбу за рубеж,и профессоруВенского Университета музыки и исполнительских искусств (та самая знаменитая Венская Консерватория) ЛидииФирлингер, которая научила меня основам настоящего западноевропейского бельканто. Уникальные знания вложил в меня профессор Курт Видмер, знаменитый швейцарский певец и педагог, изобрётший уникальную технику владения телом и звуком, которую я и по сей день использую в работе с учениками. И, наконец, маэстра Тереза Берганца -мировая звезда ушедшего XX века, у которой я имела честь брать уроки, и приобрести бесценный опыт общения.
— А где решили работать после получения диплома Академии музыки?
— После Академии музыки, которую я также окончила с отличием, и магистратуры (диссертационное исследование было посвящено Моцарту), я была приглашена на работу в Академию музыки Чжэнчжоуского Университета в Китай. Меня часто спрашивают – отчего я не осталась в Минске и не устроилась в один из двух действующих театров. Это легко объяснить. К моменту, когда я закончила учёбу, в обоих театрах не было свободных вакансий для сопрано.
Кроме того, я убеждена: Юлий Цезарь был абсолютно прав, говоря, что лучше быть первым в деревне, нежели вторым в Риме. Я не видела смысла терять время и согласилась на работу в Китае без раздумий. В Поднебесную я отправилась в 2013 году. Мало сказать, что Китай — это необычная страна. По меньшей мере, это — другая вселенная. Иной уклад жизни, иное мышление, иная культура, совсем другая музыка. За 4 года работы Китай стал мне второй Родиной, а полсотни моих учеников стали мне большой, шумной, немного сумасшедшей семьей. Именно благодаря им я разговариваю по-китайски и смогла проникнуть в менталитет китайской нации глубже, чем могла надеяться. Я очень многому научилась у них, а они у меня. Не только премудростям бельканто, но и вечной неудовлетворенности собой, «стремлению к звездам», которое должно быть присуще каждому настоящему артисту.
— Четыре года в Китае – срок не малый. На родину тянуло?
— Кроме преподавательской деятельности и гастролей по Китаю, дважды в год я летала домой в Минск и в Западную Европу, чтобы выступать, а, главное, совершенствовать своё мастерство с великими педагогами. Вернувшись из Китая, я попутешествовала по Европе. В мой самый первый визит в Австрию мне довелось жить в горах, в замке XVIII века. Мой первый сольный концерт в Австрии прошел в центре Вены во Дворце Пальфи, где в 1786 году ставили Свадьбу Фигаро Моцарта сразу после её премьеры в Бургтеатре. Я пела в зале, по которому ходил сам Моцарт.
Это был серьёзный вызов – петь западноевропейскую музыку для самых искушенных в ней слушателей – венцев. Я помню, что в первом ряду сидел очень пожилой австриец (некий профессор), который все 2 отделения прослушал, полуприкрывглаза и кивая в такт каждой высокой ноте, удачной филировке, сложной каденции, — словно бы давал свое одобрение. Такие уж они, австрийцы! А потом счастливый случай привёл меня в Таджикистан.
Ярчайшим впечатлением для меня стал Таджикистан
— А когда и как Вам было предложено поработать в таджикском театре оперы и балета?
— Вернувшись из Китая я поняла, что мне необходим новый опыт — мне захотелось попробовать себя на сцене классического, постсоветского государственного театра. Летом 2017 года я просматривала сайт таджикского государственного академического театра оперы и балета имени Садриддина Айни. Первое, что мне бросилось в глаза – красота самого здания. Театр эффектно сочетает в себе архитектурный стиль западноевропейских театров с персидским декором.
Посмотрев фотографии и афишу, убедившись в том, что театр активно действует, я послала туда свои записи и резюме. Почти сразу мне пришло приглашение от дирекции театра, моя кандидатура была утверждена министерством культуры республики. В конце октября 2017 меня пригласили дать мастер-класс для артистов театра и пройти официальное прослушивание в труппу. Я летела в Душанбе с восторгом, ожидая приятное приключение, тем более, что до этого в Средней Азии я никогда не была. В последствии я узнала, что мой приезд был приключением и для театра в целом. «Неужели она к нам приедет?!» — восхищались ребята, слушая мои записи в Уoutube. А я, прилетев, влюбилась и в театр, и в артистов. Влюбилась с первого взгляда.
Для меня душанбинский театр – святое место. Мне рассказывали, что во время гражданской войны 90-х годов артисты в нем жили, а те, кто имел жилье, ходил на работу под пулями. Рассказывали, как однажды купол театра захотели взорватьбоевики и артисты закрывали театр собой. Мне кажется, этот театр – живой. Он впитал в себя дыхание нескольких поколений артистов, надежды, страсти, слезы, восторг и прекрасную музыку. Иногда по вечерам я приходила в театр одна и репетировала на главной сцене — пела, прорабатывала мизансцены, танцевала. Абсолютная тишина стояла вокруг, чуть-чуть глухая, словно старый театр радовался и обнимал меня невидимым занавесом.
— А Ваши новые коллеги в душанбинском театре?
— А вот люди в театре совсем другие – шумные, темпераментные, разговорчивые, немного взбалмошные, как это и положено артистам, очень разные. Самым первым таджиком, с которым я познакомилась, стал главный дирижёр театра Анвар Шоймуродов, — умница, добрейший человек, отличный профессионал, фанатично преданный музыке и театру. Он встречал меня в аэропорту. В целом, с самого первого моего приезда в Таджикистан я прониклась симпатией не только к труппе, но и ко всем сотрудникам театра – от костюмерных цехов до гримерной, от рабочих сцены до столовой. Уверена, что это взаимно!
Прием, который мне оказали в театре, поразил меня истинно восточным радушием с одной стороны и обилием, даже переизбытком живого общения с другой. Солисты и артисты хора, и все вокруг радовались моему приезду, наперебой делились впечатлениями и предложениями по улучшению деятельности театра. И на мастер-классе, и впоследствии порадовало то, что артисты искренне влюблены в свою работу, мечтают о профессиональном развитии и о том, чтобы сделать жизнь театра еще более насыщенной и плодовитой.Безусловно, такой прием не мог оставить меня равнодушной.Я поняла, что нужна и могу принести пользу, и практически весь 2018 год я по большей части провела в Душанбе в качестве ведущей солистки и педагога труппы.
— Какие оперные партии Вам были предложены в Душанбе?
— С оперными партиями получилось забавно. Ехала я петь Джильду в «Риголетто» Верди, приехала и за неделю сделала Земфиру в «Алеко» Рахманинова, впоследствии рядом пролетала «Летучая мышь» Штрауса (хотя в целом к оперетте я равнодушна), осенью готовили «Травиату» на языке оригинала, однако я уехала раньше, чем постановка состоялась. Не знаю, осуществили ли ее впоследствии.
Все это — не считая сольного концерта с оркестром театра, концерта молодых солистов труппы, которых я лично готовила, и еще нескольких официальных выступлений, в том числе и для президента Республики Таджикистан Эмомали Рахмона, коим я искренне восхищаюсь. Кстати, Президентский оркестр, под руководством талантливого дирижёра Алишера Солиева, с которым мне посчастливилось сотрудничать, достоин наилучших похвал. Замечательные музыканты и прекрасные люди. У меня до сих пор хранятся трогательные и возвышенные стихи, которые они подарили мне на прощанье.
— Приходилось ли Вам бывать в Таджикской консерватории? Чем, на Ваш взгляд, отличается таджикская школа музыки от европейской?
— Кроме театра оперы и балета и Президентского оркестра мне также довелось поработатьна вокальной кафедре в Национальной консерватории имени ТалабаСатторова. Огромное впечатление произвел высочайший культурный и образовательный уровень ректора – ФарогатАзизи и коллег по преподавательскому цеху. Очень понравились студенты. Абсолютно искренние и живые, скромные и при этом невероятно талантливые.
После работы с солистами театра и хором, и работы в Консерватории, могу сделать вывод: таджики – очень музыкально одаренная нация, этакая Италия в Средней Азии. Великолепные голоса, превосходный слух и способность к запоминанию музыкального материала, удивительный потенциал к развитию.
Я слышала голоса таджикских Магомаева и Каррераса. На моих глазах 18-летний студент, который не слышал ноты вообще (так бывает у некоторых больших голосов на ранних этапах развития) за 4 месяца сделал программу из 4-х европейских арий. А больше всего поразил хор оперного театра, который возглавляет талантливый и харизматичный руководитель, профессионал, преданный своему делу, Елена Тиллоева. Она и пригласила меня заняться постановкой голоса не только с солистами, но и с хором театра.
С ребятами за 6 репетиций мы сделали первые 3 части из «Реквиема» Моцарта. Поясню, что 2-ю часть, Kyrieeleison, двойную фугу allegro, не все профессиональные западные хоры в состоянии спеть – вот так с листа, за 6 репетиций, даже без рояля. А ведь для того, чтобы осилить сложнейшие колоратуры, не говоря уже о музыкальном рисунке, артистам хора пришлось кардинально поменять манеру пения, с народной на западноевропейскую. Кроме того, я не слышала более глубокого проживания духовного латинского текста «Реквиема».
Я бы сказала, что отличительной особенностью системы обучения вокалистов в Таджикистане является ориентированность на национальное пение, национальную музыку, которая, без сомнения, невероятно богата и разнообразна. Даже западная/российская вокальная стилистика приобретает в процессе преподавания черты национального пения. Однако, мне кажется, -когда таджикские певцы полноценно освоят бельканто, они дадут фору самимитальянцам.
— Таджикистан – уникальная страна. Люди, прожившие в нем долгое время, воспринимают по-разному и очень интересно…
— Наверняка в Европе ещё не все знают, что таджики – подлинные арийцы, наследники древних персов, что априори говорит о древнейшей культуре и богатой истории. Авиценна, Омар Хайям, Рудаки, Руми — всё это история таджикского народа. Это,несомненно, сказывается на характере и поведении простых людей. В большинстве своём таджики, с которыми мне довелось общаться, – это мудрые и светлые люди, при этом часто открытые как дети, доверчивые, очень гостеприимные и немного безалаберные. Вы не поверите — во многом напоминают белорусов!
Повезло побывать в гостях у друзей и даже в кишлаке на настоящей свадьбе. Везде –смешение современности и традиций, искренняя вера, очень светлый и чистый ислам, и при этом вполне светское разностороннее мышление.
Понравилось, что мужчины в общественных местах ведут себя очень галантно – мне не приходилось стоять в общественном транспорте, таджикские мужчины открывают перед женщинами дверь, помогают донести тяжести. Запомнился случай, когда мальчик лет 12 подошёл ко мне на улице и предложил поднести тяжёлую сумку. Эта культура поведения уникальна, нигде больше я подобного не встречала.
Гостеприимство – визитная карточка таджиков. Это удовольствие – быть гостем в Таджикистане. О тебе будут заботиться как о родном человеке, даже если видят тебя впервые. Я постоянно, на каждом шагу встречала помощь и поддержку разных людей, в том числе мне незнакомых. В театре и в консерватории мои коллеги были ко мне очень добры, поддерживали и заботились обо мне. Очень люблю всех этих замечательных людей.
О встречах с живой легендой, горах, и чайхане «Рохат»
— На одной из фотографий в Вашем фотоальбоме узнаю Вас с Тимуром Зульфикаровым…
— Мой год работы в Таджикистане смело можно приравнять к пятилетке – настолько насыщенной была моя жизнь. Мне довелось познакомиться со многими интересными людьми, первый из которых – Тимур КасимовичЗульфикаров, поэт, прозаик и драматург, обладатель многих наград. Он, без сомнения, гордость Таджикистана. Удивительный человек, находиться рядом с ним – всё равно, что рядом с волшебником, чародеем. Тимур Касимович говорит немного, но каждая фраза – как маленькое чудо, как жар-птица, которую он выпускает на свет.
С его Музой, актрисой, певицей, художницей Ириной Дмитриевой-Ванн, мы познакомились случайно. Хотя случайностей, конечно, не бывает. Мы познакомились в кафе возле театра, весной. Оба эти прекрасных человека уже слышали о моём приезде в Таджикистан,и нам было интересно пообщаться. Так завязалось знакомство, ставшее дружбой. Мы провели вместе немало замечательных часов, говорили о разном – об искусстве, о жизни, о вечном, а ещё много шутили.
Тимур Касимович просил меня петь под гитару (я люблю авторские песни, сама сочиняю иногда). Потом мы слушали вдохновенные песни Ирины… Это были прекрасные дни! Запомнилось, как однажды Тимур Касимович сравнил меня с Эверестом – так красиво обо мне не говорил никто!
— Приходилось ли Вам бывать в таджикских горах?
— К великому сожалению, в таджикских горах я была немного – всё время занимала работа. Больше всего запомнился тот раз, когда мы с командой снимали мой любимый клип на песню «Эхо любви». Высота более двух тысяч, снегу по пояс, метель (25 декабря), а я в фантастическом кружевном платье от ХуршедаСатторова, да ещё и на каблуках, как скомандовал режиссёр – незабываемые приключения!Я вообще обожаю горы – это моя подлинная страсть, коллекционирую горы, на которые поднималась. Мне повезло побывать неоднократно в Альпах, Карпатах, Синайских и Крымских горах, в горных массивах Китая, но в прекрасных горах Таджикистана, знаменитых на весь мир, мне хотелось бы провести намного больше времени. Искренне надеюсь когда-нибудь исправить эту оплошность.
— Интересно, понравилась ли Вам таджикская кухня?
— Таджикская кухня не понравиться не может! Есть в Душанбе замечательная чайхана «Рохат» — была там неоднократно с таджикскими подругами. Больше всего запомнились нежные шашлыки из баранины, плов, который вкуснее есть руками, и моя слабость – курутоб. Опасное блюдо – легко прибавить в весе!
— Сейчас, когда в связи с пандемией, границы закрыты, Ваши планы вновь побывать в Таджикистане пришлось пересмотреть. Вернетесь ли Вы когда-нибудь в Таджикистан?
— В прошлом сезоне я создала свой собственный театр в Беларуси. Камерный музыкальный театр «Амадей &Co». Это третий музыкальный театр в стране. У нас уже есть НАБТ оперы и балета, академический музыкальный театр (театр оперетты), но до сих пор не было камерного музыкального театра, могущего представить старинные оперы и современные нестандартные постановки.
Камерные музыкальные театры есть в России и в Европе, поэтому мы с командой решили рискнуть создать такой театр и у нас в стране. И, несмотря на короновирус, осуществили уже 5 серьезных проектов. Безусловно, сейчас хочется вложить максимум усилий в успех нашего театра. Моя мечта сделать так, чтобы он начал существовать самостоятельно, без моего импульса и контроля.
Кроме того, я педагог (сейчас я преподаю в Белорусской государственной академии музыки, где готовлюсь защитить кандидатскую диссертацию по собственной вокальной методике). Большинство оперных певцов уходят со сцены в преподавание. В моем случае всё наоборот: преподавание настигло меня, когда я только на сцену поднялась. Не просто соединять две практически взаимоисключающие профессии, хотя они успешно обогащают друг друга.А ведь ещё есть неоконченная книга! Поэтому планов хватает, даже слишком.
Тем не менее, однажды я хотела бы вернуться в Таджикистан. В каком статусе – решит Всевышний. В этой замечательной стране осталось много дорогих моему сердцу людей.
— Спасибо за интервью.
Беседовал Андрей Захватов
