Переведено с использщованием AI
Avesta.Tj | 19.09.2013 | Возможность появления радикальных
исламистов на территории Центральной Азии после вывода из Афганистана
американских и натовских войск является, пожалуй, самым большим опасением в
регионе. Однако реальная информация о намерениях боевиков в отношении
Центральной Азии практически отсутствует, и образовавшийся вакуум заполняется
домыслами и догадками, зачастую носящими параноидальный характер.
Так что
необходимость в новом проекте вебсайта Registan, занимающемся изучением
стратегии крупнейшей из подобных группировок, а именно, Исламского движения
Узбекистана (ИДУ), – назрела, причем уже давно. Вот что пишет ответственный
редактор сайта Ной Такер (Noah Tucker) в своем первом посте на эту тему:
«Порой кажется, что единственными, кто не
принимает участия в разговорах о якобы надвигающейся угрозе вторжения ИДУ в
Центральную Азию, являются сами представители ИДУ. Вдумайтесь, к примеру: ранее
в этом году движение раскололось по крайней мере уже вторично для создания в
сотрудничестве с Аднаном Рашидом (Adnan Rashid) из движения «Техрик-и-Талибан»
(ТТП) специального подразделения, занимающегося операциями по побегам из тюрем
на территории Пакистана. Как утверждает в своем последнем интервью Хикмати,
«наш джихад является составной частью выполнения Хинд Газаси [Cвященного
завоевания Большой Индии], которое предначертал наш пророк и которого так ждали
его досточтимые последователи [сахоба]». Упоминание об этом смутном хадисе,
популярном главным образом среди пакистанских джихадистских группировок,
свидетельствует о том, как глубоко движение ИДУ погрузилось в
афганско-пакистанский политический лабиринт…
ИДУ
вообще никогда, по сути, не являлось узбекистанской группировкой. Несмотря на
тот факт, что центральным пунктом биографий его основателей была их
деятельность в Ферганской долине Узбекистана, все их идеалы, идеология, тактика
и стратегия сформировались в афганско-пакистанском регионе. Аналитики,
специализирующиеся на Центральной Азии, обычно не учитывают или упускают из
виду тот факт, что Тахир Юлдашев (Мухаммад Тахир Фарук, как предпочитают
называть его в самом движении) присягал на верность Мухаммаду Омару. В ИДУ же
это учитывают. В «Джиход Байроги» [«Знамени джихада»] – обширном жизнеописании
своего лидера, убитого в ходе предполагаемого удара американского беспилотника
в 2009 году, медийщики ИДУ уделили Узбекистану лишь несколько секунд плюс еще
несколько секунд – преувеличению роли Юлдашева в гражданской войне в
Таджикистане, и больше о Центральной Азии практически не упомянули ни словом.
Даже в вошедшем в фильм клипе из одной из проповедей Юлдашева, посвященной его
концептуальному видению победы в Афганистане, его представление об эмирате
(довольно-таки интересное) простирается до пределов Кыргызстана и Таджикистана,
где и останавливается».
Ной
Такер дает ссылку на сайт ИДУ (будьте осторожны: зайдя на сайт, вы рискуете
оказаться в каком-нибудь еще списке Агентства национальной безопасности),
который существует на узбекском языке – хоть Узбекистан и не является главной
целью деятельности движения. Я поинтересовался у Ноя Такера на этот предмет:
«ИДУ общается не только на узбекском, но и на
русском, английском и немецком языках, в зависимости от аудитории. Так,
например, большая часть видеоматериалов «Что происходит в зонах племен» и
некоторые из соответствующих материалов, предназначенных для пакистанской
аудитории, сделаны на английском, потому что это язык, которым они пользуются,
занимаясь пакистанскими вопросами и пытаясь оправдать перед пакистанским
народом свое присутствие в стране. Вы правы, что на их сайте другие языки не
представлены, но в разделе «Видео» продукция медиа-студии Jundullah Media
Studios разделена на разные языки. Их информационные инструменты носят
неорганизованный характер, отчасти потому, что люди, которые ими занимаются,
часто меняются, их сайт только недавно изменили; он то работает, то не
работает, возможно, по каким-то техническим причинам.
Но
я согласен с замечанием о том, что они оформляют свои медийные сообщения
преимущественно на узбекском языке, из чего следует справедливое утверждение,
что их главной аудиторией являются узбеки. Они по-прежнему думают о себе как об
узбеках, это узбекское движение, но не обязательно узбекистанское. Их идеология
на протяжении определенного периода времени состояла и состоит в том, что у
власти в Узбекистане находится правительство кафиров (иноверцев), и что
истинные мусульмане должны покинуть Узбекистан (совершить хиджру), потому что
они не могут исповедовать там подлинный ислам, а значит, не могут жить по
законам шариата. Совершив хиджру, они должны присоединиться к джихаду в любой
доступной им форме, потому что джихад есть фарз айн. Так что, по сути, они
создали альтернативную узбекскую реальность, средоточием которой является
создание исламского государства в Афганистане и Пакистане. После выполнения
этой задачи они, я уверен, будут рады распространить ее на Центральную Азию,
поскольку теоретически планируют распространить ее на весь мусульманский мир.
Вопрос в порядке их приоритетов. Является ли данный порядок на самом деле идеологической
или прагматической адаптацией к суровой реальности – это уже совсем другой
вопрос».
Все
вышесказанное имеет немалое отношение к политике в сфере безопасности
правительств центральноазиатских государств, а также их российских,
американских и китайских партнеров: совершенно очевидно, что здравая оценка
угрозы является ключом к выработке здравой политики в сфере безопасности. Так
что блог The Bug Pit будет с интересом следить за развитием данного сюжета.
Источник EurasiaNet
