Переведено с использщованием AI
Avesta.Tj | 03.05.2021 | Изучение мнения киргизского эксперта, «доктора» юридических наук С. Токтогазиевой, которое было опубликовано на её фейсбук — странице и далее продублированной в Еurasia Today, не могло меня оставить равнодушным, в стороне, как таджика, юриста-международника, специализирующегося по Международному Уголовному Суду (МУС), и человека с багажом дипломатических знаний и опыта, пишет на своей страничке в Facebook юрист-международник Фаридун Саидзода.
Вот что пишет Токтагазиева в «Фейсбуке»: «Важно подчеркнуть, что Республика Таджикистан ратифицировала Римский статут Международного уголовного суда. Действия, предпринятые вчера таджикским правительством в отношении мирных жителей КР, были четким вооруженным нападением, и если будет проведено должное расследование, то эти действия высших должностных лиц, отдавших эти приказы, могут попасть под юрисдикцию Международного уголовного суда за начало военного преступления».
А вот, что ответил госпоже Токтогазиевой Фаридун Саидзода (стилистика и правописание автора сохранены):
«Госпожа Токтагазиева, прежде чем делать такое смелое заявление, Вам, как «доктору» юридических наук, не плохо было бы расширить горизонт своих познаний в области международного уголовного права. Основа юриспруденции — это правовая аргументация, а не информационный вброс в медиа-пространство провокационных и необоснованных с юридической точки зрения заявлений.
Ну что ж, специально для Вас, госпожа Токтагазиева, вынужден изложить лекцию по основам Римского Статута и деятельности МУС.
Во-первых, в случае геноцида, преступлений против человечности и военных преступлений МУС действует параллельно с национальными системами правосудия, которые также могут осуществлять судебное преследование соответствующих преступлений. Основная посылка Римского статута состоит в том, что, когда национальные системы правосудия терпят неудачу, Международный уголовный суд вмешивается, так сказать, в качестве крайней меры. В преамбуле Римского статута напоминается, что «каждое государство обязано осуществлять свою уголовную юрисдикцию в отношении лиц, ответственных за международные преступления». Следовательно, статья 17 Статута предписывает, что Суд может возбуждать уголовное дело только в том случае, если национальные системы правосудия «не желают или действительно не могут» продолжать дело. В Статуте этот вопрос рассматривается под рубрикой «приемлемость». Суд вполне может обладать юрисдикцией в отношении дела в том смысле, что предполагаемое международное преступление было совершено после 1 июля 2002 года на территории государства-участника Статута, или гражданином государства-участника, или оно было направлено Советом Безопасности ООН или заявлением о признании юрисдикции государством, не являющимся участником. Но если дело расследуется или преследуется государством, юрисдикция которого распространяется на преступление, Прокурор должен продемонстрировать, что государство «действительно не желает или не может». Однако 30 апреля 2021 года на нейтральной территории между КПП «Гулистон» и КПП «Кызыл-Бел» состоялась встреча рабочих групп под руководством Председателя ГКНБ Республики Таджикистан Ятимова С.С. и Председателя ГКНБ Кыргызской Республики Ташиева К.К., в ходе которой обсуждены вопросы по стабилизации обстановки в приграничных территориях обеих республик. Таджикистан и Кыргызстан изъявили желание и готовность решить все вопросы путём переговоров. Также, насколько мне известно, уже начаты расследования.
Во-вторых, в статье 17 Римского статута перечислены три сценария, при которых дело является неприемлемым в МУС в случае наличия национальных судебных разбирательств:
1) дело, которое не расследуется или не расследовалось или же не преследовалось уголовно государством, владеющим юрисдикцией, является всегда допустимым;
2) дело, которое расследуется или расследовалось или же уголовно преследовалось государством, владеющим юрисдикцией, является недопустимым, если не применяется одно или несколько исключений;
3) при наличии такого разбирательства дело считается недопустимым, но оно может быть допустимым, если государство не желает или неспособно действовать по истине.
Важно упомянуть, что это положение имеет как отрицательный, так и положительный эффект, но не будем вдаваться в её подробности.
Во-третьих, в дополнение к вышесказанному, Статья 17 (1) (d) Римского статута предусматривает, что МУС определяет, что дело может быть неприемлемым, если оно не является достаточно серьезным, чтобы оправдать дальнейшие действия Суда. Иными словами, должен существовать «порог серьезности». Именно этот так называемый «порог серьезности» сыграл и играет решающую роль в выборе Прокурором МУС как ситуаций, так и дел.
Более того, в своем решении от февраля 2006 г. Палата Предварительного Рассмотрения I (PTC I) постановило, что для соответствия порогу серьезности: (i) соответствующее поведение должно быть систематическим или широкомасштабным, и (ii) должным образом следует учитывать «социальную тревогу», которую такое поведение может вызвать в мировом сообществе. Кроме того, Палата постановила, что виновный в соответствующем поведении должен входить в число наиболее высокопоставленных руководителей, подозреваемых в наибольшей ответственности за преступления в пределах юрисдикции МУС. Наконец, Палата пояснила, что, по ее мнению, факторы, выявленные в ее анализе, не являются дискреционными соображениями, а скорее необходимыми условиями для достижения «порога серьезности».
Так вот, с учётом вышеизложенного, утверждаю, что «порога серьезности» я здесь не вижу и, более того, нужно сначала разобраться в том, кто на кого напал.
Заключение:
Надеюсь, что эта «краткая лекция» Вам пойдет впрок и впредь Вы будете воздерживаться от таких необоснованных, в правовом отношении неаргументированных, провокационно — «дерзких» заявлений в будущем. Соседи должны жить в добрососедстве и решать все возникающие вопросы путем переговоров и в правовом поле. Жертвы имеются с обеих сторон и убежден, что война абсолютно не нужна ни таджикскому, ни киргизскому народу. Мир вашему дому!».
