Переведено с использщованием AI
Автор: Андрей Захватов
В этом году исполняется 100 лет со дня рождения моего отца, Василия Захватова, ушедшего из жизни в 1990 году. Он закончил войну в возрасте 23 лет, заслужил орден «Красной Звезды» и медали. Фронтовая разведка — уважаемая и известная боевая структура, но когда году ему предложили – «Поступай в академию, генералом будешь», он ответил — «Я землю люблю, хочу выучиться на агронома». Вернулся в Таджикистан и окончил сначала 10-й класс, а потом поступил и окончил агрономический факультет ТСХИ – Таджикского сельскохозяйственного института. Всю жизнь работал, и его именем в 1996 году названа улица в Орджоникидзеабаде (ныне Вахдат).
О войне рассказывал очень мало. А тогда, в 1965 году, в моей памяти 12-летнего подростка сохранилось две эти истории — о женщинах, выросших за тысячи километров друг от друга, но своей верностью очень похожих. Пишу об этом так, как запомнил.
Таджичка
Этот случай произошел в начале 50-х годов минувшего века. Внешней разведке СССР понадобилось направить разведчика в одну восточную страну, с которой из-за ее вступления в военный блок отношения были напряженными. Нашли и послали туда образованного человека, таджика, который жил в одном из кишлаков Орджоникидзеабадского района Таджикистана. Один раз в первый год связь с ним была, а потом вообще пропала.
Шли годы, но никаких известий от разведчика не было, и его молодой жене стали говорить, что ждать мужа уже не стоит, и, вероятно, его на свете больше нет. Детей у них еще не было, и вся в слезах женщина вышла замуж в этом же кишлаке. Не знаю, были ли у нее дети в ее новой семье, но с ее первым мужем произошли вот какие события.
Разведчика сдал предатель и его на много лет посадили в зиндан – в тюрьму с одним решетчатым окном сверху, где заключенные содержались в нечеловеческих условиях. Обычно зиндан делился на две части: зиндани боло — верхний зиндан и зиндани поён — нижний зиндан. Верхняя часть состоит из нескольких помещений для заключённых, которых один — два в месяц выводили босиком на прогулку. Зинданы не отапливались, и питание состояло из черствых лепешек, а воду пили из арыка или хауза. Нижняя часть представляла собой яму глубиной 5 – 6 метров, и там содержались особо опасные заключенные.
Естественно, никакой связи со свободным миром не было. И вот, через несколько лет, когда в эту страну приехал какой-то высокопоставленный деятель из Советского Союза, нашему разведчику каким-то образом через Кази (судью) удалось передать записку. Через некоторое время разведчика освободили, и он вернулся домой в Таджикистан. Его возвращение было воспринято односельчанами с радостью, а эта женщина, узнав о его возвращении, сказала второму мужу: «Аллаху было угодно оставить его живым, и я возвращаюсь к нему». Ее второй муж оказался достойным человеком и не мог возразить жене. И односельчане поддержали ее решение.
Эта женщина прожила с вернувшимся мужем всего несколько лет, так как наш
разведчик после зиндана был очень болен, и дальнейшую жизнь прожила одна. Возможно, через годы, в старых архивах спецслужб когда-нибудь всплывут документы — имя человека, который провел много лет в восточной тюрьме и о том, как ему удалось выжить.
Украинка
Второй запомнившийся мне случай произошел в1965 году. Отец владел узбекским и таджикским языками и иногда его приглашали в кишлаки на туй (свадьбу). Обычно на свадьбы приглашали до 100 человек и, как это принято, говорили тосты, пели и танцевали.
Однажды, (по-моему, это было в одном из кишлаков колхоза «XXII партсъезд») отец с друзьями сидел за столиком. Свадьба была в самом разгаре. И вдруг с пластинки заиграла европейская музыка и к отцу на виду у всех подошла женщина со светлыми волосами лет 40, в таджикском платье, ровесница отца. За 20 лет мой отец мало изменился, а она, глядя на него, сказала на чистом украинском «Пане офіцер, дозвольте запросити вас на тур вальсу» — «Господин офицер, разрешите пригласить вас на тур вальса».
Отец смотрел на нее и что-то вспоминал. А она повторила на польском языке. И тут отец вспомнил. Оказывается, с этой женщиной, украинкой с польскими корнями, он был знаком. В 1944 году отец командовал взводом, и они остановились на ночлег на дальнем хуторе Западной Украины. Ночью один солдат из отцовского взвода, таджик, чистил пулемет и случайно произвел выстрел. Пуля пробила бревенчатую стену, за которой спала красивая девушка лет 18-ти, но ее не задело. За неимением гауптвахты солдата наказали, но оставили служить. А после войны этот таджик вернулся на это хутор и сосватал девушку замуж. И увез в Таджикистан. Такие случаи на той войне были. У этого таджика и девушки скоро родилась дочь, — которую на той свадьбе выдавали замуж. К сожалению, тот солдат-таджик не дожил до этого дня и вскоре после ее рождения умер от ран. А эта женщина замуж больше не вышла.
Один режиссер в Душанбе мне говорил, что оба случая достойны художественных фильмов. Возможно, и так. Иначе бы я, подросток, это бы не запомнил.
