«Непрогнозируемый» кризис в Афганистане: взгляд из Душанбе

Avesta.Tj | 09.08.2021 | Анализ ситуации в Афганистане на фоне ее обострения и усиления влияния движения «Талибан» на значительной части территории этой страны, в особенности – в северных провинциях, считается “неблагодарным” делом. Эксперты и практики внешней политики из разных государств, в том числе из Центральной Азии, сходятся во мнении, что ситуация сохраняется стабильно “нестабильной и непрогнозируемой”. Однако мы попробуем проанализировать новый виток военно-политического кризиса в Афганистане в контексте интересов Таджикистана и выявить возможные сценарии развития ситуации в самом Афганистане.

В этом контексте необходимо отметить следующие особенности:

Афганистан является близкой и родственной страной, и в обеих странах говорят на фарси. Таджикистан и Афганистан имеют общую культуру и историю. Таджиков в Афганистане в несколько раз больше, чем в Таджикистане. Таджики Афганистана являются государствообразующим народом и активно участвуют во всех сферах жизни в этой страны.

Отличительной чертой таджиков от других народов Центральной Азии является то, что они понимают Афганистан без перевода, многие смотрят афганские ТВ-каналы (ключевые медиа Афганистана создают контент на персидском языке) и вовлечены в пространство социальных сетей этой страны;

Интерес к событиям в Афганистане в обществе Таджикистана не имеет конъюнктурную специфику, т.е. не проявляется во время кризисной ситуации, а постоянно освещается независимыми СМИ и обсуждается в пространстве таджикистанского сегмента социальных сетей. В целом, ситуация в Афганистане – объект постоянного внимания государственных и общественных деятелей, интеллигенции, экспертов и простого населения;

Таджикистан на данный момент является единственным соседом Афганистана, который не проводил официальные переговоры с представителями движения «Талибан» и не приглашал их в Душанбе, а последовательно, на протяжении более 25 лет придерживался подхода, что сотрудничать нужно только с центральным правительством. Острота ситуации заключается в том, что сегодня: многие страны, в том числе из Центральной Азии, «соревнуются» в установлении отношений с Талибаном и проводят переговоры в различных форматах (1); и весь периметр границы с Таджикистаном контролируется движением «Талибан» (2).

По оценке министра транспорта Таджикистана Азима Иброхима, КПП «Нижний Пяндж – Шерхон-Бандар» по загруженности уступает только КПП «Фотехобод – Ойбек», что на севере Таджикистана, и значительная часть торговли и транспортировки грузов как в Афганистан, так и другие страны Южной Азии идет через этот КПП, который, как известно, 26 июня движение «Талибан» захватило. Однако, по сообщениям СМИ, в данное время Талибан не создают преград для транзита грузов в/из Афганистан/а.

ВЫВОД ВОЙСК США И ИХ СОЮЗНИКОВ ИЗ АФГАНИСТАНА: КРАТКИЙ АНАЛИЗ СИТУАЦИИ

Экспертное обсуждение ситуации в Афганистане после вывода войск НАТО актуально уже на протяжении последних 10 лет. С 2012-2013 годов регулярно проводится множество мероприятий под общей формулировкой «Афганистан после 2014 года». Уже тогда рассматривались различные сценарии развития событий в этой стране и их влияние на Центральную Азию, где главным, учитывая затянувшийся уход, был дискурс, что США «уходя – остаются». Поэтому страны Центральной Азии смогли подготовиться к нынешнему развитию событий – сегодня наблюдается сотрудничество среди стран региона как на высшем уровне, так и в военно-политической сфере: на уровне министерств и ведомств, правоохранительных и специальных органов. Хотя северные соседи Афганистана – Таджикистан с одной стороны, и Туркменистан и Узбекистан с другой, реализуют отличающуюся политику.

Известно, что США вошли в Афганистан для реализации и обеспечения своих стратегических целей: искоренение терроризма и источников его появления; формирование демократического и правового центрального правительства; обеспечение безопасности и стабильности; создание условий для реализации человеческого потенциала и упрочнение общечеловеческих ценностей. В начале 2000-х гг. США, возглавляя мировую коалицию и централизируя глобальные меры, смогли привлечь на свою сторону стратегических оппонентов: Россию и Иран, за короткий промежуток организовав Боннскую конференцию 2001 года с привлечением постоянных членов Совета безопасности и государств-членов ООН. Тем не менее, США не смогли (либо не захотели) полностью достичь поставленные цели.

Неудача стратегии США в Афганистане имеет специфичные причины:

– отсутствие нужного восприятия и местных знаний и специфики;

– неудача в формировании сильного демократического правительства и упор на привлечение в постБОННское правительство специалистов и интеллектуалов, получивших образование в западных странах, являвшихся гражданами этих государств (то же самое было в Ираке);

– слабости центрального правительства Афганистана, коррупция среди официальной афганской элиты, отсутствие сильной и легитимной власти в этой стране;

– финансирование неправительственных организаций Афганистана, в результате чего появился ряд влиятельных неофициальных структур, которые создавали и создают преграды для реализации политики центрального правительства;

– неспособность ограничивать Пакистан и его влияние в дела Афганистана;

– неспособность ограничивать деятельность транснациональных преступных групп, которые занимаются незаконным оборотом наркотических средств и других ценных материалов и т.д.

В результате то, что вывод основных сил США в июне 2021 года спровоцировал серьёзный кризис и привел к усилению позиций Талибана во многих провинциях, не стало большим сюрпризом ни для США, ни для вовлеченных стран.

К способствующим факторам военно-политического успеха Талибана можно отнести: мирное соглашение между США и Талибаном в феврале 2020 года (1); наличие серьезного внутреннего протестного потенциала как со стороны простого населения, так и обделенных властью групп (2); финансовая, политическая, техническая, моральная и информационная и иная поддержка отдельных стран Талибану (3); морально-психологическое поражение военных сил Афганистана, которые без сопротивления оставили/сдали военные объекты, инфраструктуру и снаряжение (4); слабый менеджмент центрального правительства и отсутствие единой военной стратегии против Талибана (5); высокий уровень коррупции и подкуп влиятельных и ключевых военных должностных лиц, которые своими действием/бездействием оставили/сдали военные объекты в районах (6); вклад иностранных экстремистских групп, которые воевали на стороне Талибана (7) и др.

Основные потери несут сейчас центральное правительство Афганистана, армия, спецслужбы и другие военизированные структуры. США, имея достаточный опыт дистанционного контроля ситуации с меньшими силами (в пределах 650 чел.), будут обеспечивать безопасность своего посольства, кабульского аэропорта и других стратегических государственных объектов и мониторить военно-политическую обстановку в Афганистане дистанционно (или с помощью небольших баз в Центральной Азии с разрешения России) – посредством разведывательных спутников и БПЛА (Беспилотники).

Военное присутствие США и их союзников в Афганистане выступало фактором обеспечения стабильности и безопасности в этой стране, а также сдерживало распространение нестабильности в соседние регионы, в особенности в Центральную Азию.

Для Таджикистана, однако, изменения в военно-политической ситуации в Афганистане имеют крайне важный характер. Военное присутствие США и их союзников в Афганистане выступало фактором обеспечения стабильности и безопасности в этой стране, а также сдерживало распространение нестабильности в соседние регионы, в особенности в Центральную Азию. Политическое руководство Таджикистана имеет опыт сосуществования с афганским кризисом в период до 2001 года, что сегодня в ином виде повторяется в том же сценарии.

Серьёзную угрозу Таджикистану и другим странам Центральной Азии представляют боевики центральноазиатского происхождения, которые воевали в Афганистане в течение долгого времени и находятся в северных провинциях Афганистана. Активизация радикальных групп центральноазиатского и кавказского происхождения в северных регионах Афганистана наблюдается с 2009 года. Иностранные боевики, в частности ИДУ, Ансоруллох, Исламское Движение Восточного Туркистана, в этих регионах укрепили свое положение при непосредственной поддержке Талибана и сегодня также продолжают получать «пользу» от их «гостеприимства». Эти террористические организации, имея опыт боевых действий в сотрудничестве с местными структурами Талибана, участвовали в захвате части северных и северо-восточных районов Афганистана.

Тем не менее, распространение влияния Талибана и аффилированных с ним структур в северных провинциях Афганистана имеет временный характер и не будет иметь того эффекта на политическую сферу и степень обеспечения безопасности, тиражируемого рядом нерегиональных СМИ. Талибан также в долгосрочной перспективе не обладает потенциалом установления полного контроля над всей территорией Афганистана и укрепления власти в этой стране без внешней помощи.

ПОЗИЦИЯ ТАДЖИКИСТАНА В ОТНОШЕНИИ МИРНОГО ПРОЦЕССА В АФГАНИСТАНЕ

Таджикистан является, пожалуй, единственной страной, политика которой за все годы с обретения независимости выработала особенно последовательный и устойчивый характер в отношении Афганистана: сотрудничество с легитимным афганским правительством и приверженность к территориальной целостности этой страны. Таджикистан выступил с рядом важных инициатив. Так, еще в конце 90-х годов, президент Таджикистана Эмомали Рахмон призвал международное сообщество сформировать пояс безопасности вокруг Афганистана. Политическое руководство Таджикистана последовательно излагало мнение, что 40-летний афганский кризис не имеет военного решения, но его возможно решить путем прямых межафганских переговоров под эгидой ООН и других влиятельных стран: США, России, Китая, Пакистана, Индии и других соседних государств. В целом, во внешнеполитической повестке Таджикистана проблема Афганистана всегда имела и имеет актуальный и постоянный характер.

Политическое руководство Таджикистана, начиная с лета 2020 года, проделало серьёзную работу по укреплению государственных границ страны. Так, в июне 2020 года было проведено специальное заседание Совета безопасности, где основным вопросом было обсуждение обострения ситуации на границе Таджикистана с Афганистаном в южной части Горно-Бадахшанской автономной области.

Таджикистан объявил свою поддержку центральному правительству на фоне расширения влияния и контроля Талибаном над приграничными северными провинциями Афганистана. Придерживаясь принципа гуманизма, Таджикистан разрешил переход более 2000 военнослужащих этой страны на свою территорию, которые затем через аэропорт города Куляб вернулись в Афганистан.

Опыт показывает, что они (Талибан и террористические организации центральноазиатского происхождения) не могут дать гарантию безопасности отдельным соседям Афганистана.

Целесообразно проводить прагматичную и рациональную политику в отношении Талибана. Хотя представители Талибана заверяют Россию и других игроков о том, что границы с Центральной Азией будут нерушимы, эти заявления о безопасности не являются гарантиями. В боевых действиях в северных и северо-восточных районах Афганистана, граничащих со странами Центральной Азии, Талибан воспользовался возможностями экстремистских групп, членами которых являются выходцы из Центральной Азии. Опыт показывает, что они (Талибан и террористические организации центральноазиатского происхождения) не могут дать гарантию безопасности отдельным соседям Афганистана. Сегодня аналитики и политики России и Британии говорят о возможном появлении Исламского Государства (ИГ) или формировании еще более радикальной организации под другим названием в Афганистане и о возможном усилении влияния международных террористических структур в этой стране, что имеет под собой серьёзную основу. История привлечения граждан стран Центральной Азии в ИГ в 2014-2016 гг. и анализ этого феномена показывают, что формирование нового и более радикального исламского интернационала в Афганистане (если это произойдет) окажет существенное влияние на общую ситуацию в странах региона.

Анализ военно-политической обстановки в Афганистане после февраля 2020 года показывает, что Талибан в меньшей степени соблюдает принятые на себя обязательства. Если на основе подписанного мирного соглашения в Дохе первоначально они требовали от правительства Афганистана освобождения 5 тыс. своих сторонников и добились того, что официальный Кабул выпустил из тюрем 6 тыс. их последователей, многие из них вернулись на поле боя. Сегодня представители Талибана для объявления 3-месячного перемирия требуют освобождения 7 тыс. своих сторонников из тюрем Афганистана (впервые данное предложение было озвучено в ходе заседания Расширенной тройки в Москве в марте 2021 года), и если это свершится, то естественно, многие из них пополнят ряды Талибана на фронте. Очевидно, данная попытка делается для того, чтобы растянуть переговоры, которые в целом ведутся безрезультатно. Последние переговоры между правительством Афганистана и Талибаном 17-18 июля в Дохе под руководством доктора Абдуллы Абдуллы, главы Высшего совета по национальному примирению Афганистана, и Муллы Гани Бародара, главы переговорной группы Талибана, завершились без достижения каких-либо результатов.

Такой подход Таджикистана к Талибану выглядит рискованным, но на наш взгляд, является правильным и дальновидным. Заигрывание с движением, имеющим радикальное настроение и близким к такфиризму, может окончиться провалом и появлением новых источников угроз. Реинкарнация Исламского эмирата в Афганистане, от которой Талибан не отказался, формирует существенную угрозу безопасности и может стать источником новых вызовов в виде тиражировании радикальных идей, которые в свою очередь могут спровоцировать всплеск экстремистских настроений в сообществах стран Центральной Азии, в Синьцзяне и субъектах РФ, где проживают мусульмане.

СОТРУДНИЧЕСТВО ТАДЖИКИСТАНА С ГЛОБАЛЬНЫМИ И РЕГИОНАЛЬНЫМИ ИГРОКАМИ ПО ВОПРОСУ АФГАНИСТАНА

Ключевым военно-политическим партнером Таджикистана является Россия, как на уровне двустороннего, так и многостороннего сотрудничества. Фактор 201 военной базы имеет предопределяющее значение в обеспечении безопасности Таджикистана и стратегических интересов России в целом в регионе ЦА. Ежегодно с участием России проводятся совместные учения как по линии ОДКБ, так и в рамках двустороннего характера на военных полигонах Таджикистана. Россия принимает активное участие в оснащении армии Таджикистана вооружением, подготовке и повышении квалификации офицеров, оказывает материальную и техническую помощь.

Сотрудничество с Китаем в этом направлении установлено как на уровне ШОС, так и на основе двусторонних договорённостей. Таджикистан и Китай в 2013 году подписали межгосударственный документ о стратегическом партнерстве, что подразумевает тесное сотрудничество в военно-политической сфере и направлении обеспечении безопасности. Китай также содействует в оснащении армии Таджикистана снаряжением и предоставляет материальную и техническую помощь.

Таджикистан в период проведении глобальной антитеррористической операции в Афганистане предоставил свою территорию и инфраструктуру США и их союзникам. В Душанбе был расквартирован ограниченный контингент ВВС Франции. Начиная с 2001 года и с участием Таджикистана в программе НАТО «Партнерство ради мира», США оказали военную помощь Душанбе, в том числе в строительстве приграничных пунктов и мостов, оснащении пограничников спецсредствами и техникой для усиления потенциала защиты границы. Ежегодно в Душанбе приезжают различные должностные лица политических и военных ведомств США для проведения консультаций. Так, с 2019 по 2021 год Займал Халилзад, спецпредставитель США по Афганистану ежегодно приезжал в Душанбе и проводил переговоры с высшим политическим руководством.

На центральноазиатском направлении расширение сотрудничества Таджикистана в военно-политической сфере в целом наблюдается после 2017 года, когда заметно улучшились взаимоотношения Таджикистана и Узбекистана. Сегодня двусторонние отношения доведены до уровня стратегического партнерства, что предполагает тесные связи между оборонительным, правоохранительным, приграничным ведомствами и спецслужбами. Впервые в истории взаимоотношений государств были проведены совместные учения военнослужащих Таджикистана и Узбекистана. Длительное и тесное военно-политическое сотрудничество Таджикистан имеет с Казахстаном. Совместные учения ежегодно проходят по линии ОДКБ, где участвуют военнослужащие из Казахстана и Кыргызстана. В целом, улучшение регионального сотрудничества в Центральной Азии способствовало также формированию общего подхода в отношении афганской проблематики.

Таджикистан имеет тесное сотрудничество с самым Афганистаном в военно-политической сфере. Так, посол Афганистана в Таджикистане Мохаммад Захир Агбар (генерал-лейтенант, кадровый офицер, имеет большой опыт работы в специальных и правоохранительных органах Афганистана) на фоне активизации террористических организаций в приграничных районах с Таджикистаном в июле 2021 года ездил в Горно-Бадахшанскую автономную область (ГБАО), что считается беспрецедентной мерой.

Целью совместных военных учений заявлена координация военных сил России, Таджикистана и Узбекистана в случае проникновения террористов из Афганистана в Таджикистан.

С 5 по 10 августа на военном полигоне Харб-майдон пройдут совместные военные учения Таджикистана, России и Узбекистана, что является первой полноценной такой мерой трех государств. Ожидается, что в учениях примут участие силы ВВС, ПВО, бронетехника, войска спецназа- до 4 августа будут стягивать войска, а активная фаза пройдет с 5 по 10 августа. Целью совместных военных учений заявлена координация военных сил трех стран в случае проникновения террористов из Афганистана в Таджикистан.

Следует отметить, что на фоне ухудшения ситуации в Афганистане, по информации пресс-службы президента Таджикистана, состоялись телефонные разговоры с главами Узбекистана (23 июня и 5 июля 2021 года), Казахстана (23 июня и 5 июля 2021 года), Афганистана (4 июля 2021 года), России (5 июля 2021 года), с первым президентом Казахстана (7 июля 2021 года), Азербайджана (12 июля 2021 года).

ВОСПРИЯТИЕ СИТУАЦИИ В АФГАНИСТАНЕ ГРАЖДАНАМИ ТАДЖИКИСТАНА

Нынешняя ситуация в Афганистане, в основном обсуждается в экспертном сообществе и на пространстве социальных сетей в специальных группах, где много репостов афганских политиков, журналистов и интеллектуалов. В восприятии населения Таджикистана традиционно Афганистан всегда оставался нестабильным государством, что в целом несравнимо с ситуацией в Пакистане и Иране, где наблюдаются тесные культурно-гуманитарные связи и длительное время находится более 3 млн. беженцев из Афганистана. То есть особых опасений у людей нет: в какой-то степени в Таджикистане привыкли жить с фактором Афганистана. По сути, этот вопрос серьезно волнует жителей приграничных районов Таджикистана, потому что там слышны выстрелы и на фоне последних событий принимали беженцев из этой страны.

В течении последних нескольких лет в лексиконе международных гуманитарных организациях, работающих в Центральной Азии, звучат прогнозы о возможной волне беженцев из Афганистана. Власти Таджикистана, рассматривая подобный сценарий развития событий, были готовы к наплыву беженцев, и в приграничных районах подготовили временные места для палаточных лагерей. По словам Курбона Хакимзоды, главы Хатлонской области в Джайхунском районе Таджикистан, уже выделено специальное место для строительства базы временного содержания беженцев, и для этой меры выделена нужная сумма из областного бюджета. Строительство будет осуществляться МВД Таджикистана совместно с международными организациями.

В начале июля после политических консультаций в Вашингтоне, власти США обратились к центральноазиатским странам, в том числе Таджикистану, с просьбой принять 9 тыс. беженцев из Афганистана, которые сотрудничали с западными структурами и жизни которых угрожает серьёзная опасность. Тем временем, в первой половине июля текущего года на территории Таджикистана находились более 1000 мирных жителей: старики, деты, женщины, которые перешли в ГБАО. По последним данным СМИ Таджикистана и по информации высокопоставленного афганского чиновника Хамдулло Мухиба, советника по вопросам национальной безопасности, все беженцы вернулись в Афганистан.

В пространстве Facebook со стороны гражданских активистов был запущен процесс по сбору средств для беженцев из Афганистана, но поскольку они все вернулись, данная инициатива остановилась. Население страны положительно отнеслось к политике государства по принятию беженцев, из числа военнослужащих, гражданских служащих и мирных жителей Афганистана, которые отступили/перешли под натиском Талибан на территорию нашей страны. В приеме беженцев официальный Душанбе, согласно сообщению Национального информационного агентство Таджикистана «Ховар», руководствовался принципом гуманизма, добрососедства и позиции невмешательства во внутренние дела Афганистана.

Опыт пребывания беженцев из Афганистана в Таджикистане показывает, что малая их часть остается у нас в стране, большая часть уезжает в западные страны (используют Таджикистан как транзитную страну), либо возвращается назад в Афганистан.

ПРОГНОЗ НА БУДУЩЕЕ: ЧТО МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ В БЛИЖАЙШЕЙ ПЕРСПЕКТИВЕ

Каковы основные сценарии развития ситуации в Афганистане?

1. Политический консенсус центрального правительства Афганистана и Талибана: раздел политической власти в этой стране. Этот сценарий развития событий в первую очередь подготовлен и может осуществиться при непосредственной поддержке и участии США. В случае успеха и учета интересов Талибана, политическое крыло и часть военной элиты движение будут инкорпорированы в власть. Нельзя исключать такого разворота событий, при котором часть влиятельных групп Талибана, целью которых является полный захват власти либо продолжение кризисного положения, останутся в состоянии войны с новообразованным правительством.
2. Захват власти Талибаном военным путем. Подобный вариант развития событий импонирует части Талибана, которые были во власти в 1996-2001 гг. Но необходимо констатировать, что с учетом той политической реальности, которая сложилась в Афганистане в течении последних 20 лет, трансформации общественного сознания граждан этой страны, политики и стратегии США и их стратегических партнеров, а также подходов сопредельных стран Афганистана, данный сценарий практически не имеет возможность для воплощения в реальность.
3. Новая гражданская война, схожая с 90-ми годами ХХ века, между группами, партиями и влиятельными личностями. Сегодня ряд влиятельных лиц времен джихада (лидеры моджахедов, которые боролись против СССР) и сопротивления (в составе Северного Альянса воевали против Талибан в 90-х годах ХХ века) Исмаилхан, Ато Мухаммад Нур, Дустум, Мухаккик и другие вооружили и вооружают своих сторонников, с поддержкой центрального правительства и других вовлеченных держав. Но с учетом ряда внутренних факторов и особенностей политической жизни Афганистана, подобный сценарий имеет малую возможность для реализации.
4. Всплеск внутренней межэтнической войны. С учетом букета внутренних факторов в Афганистане, узурпации нынешней центральной власти пуштунами, которые также представляют ключевую и влиятельную силу в составе Талибан, – этот сценарий имеет высокую вероятность реализации. Такому развитию событий способствуют ряд мер и инициатив центрального правительства (проблемы вокруг внутреннего паспорта, где в графе национальность всех записали «афганцами», гимн Афганистана звучит на языке пушту, что вызвало протест и сопротивление представителей парламента, гражданского общества), которые в целом способствовали возрождению этнического самосознания непуштунских народностей. В случае бездействия политической элиты, в том числе Талибана, афганский кризис может перерасти в межэтническую войну и тем самым станет причиной длительного продолжения конфликта в Афганистане. К слову, силы Талибана смогли быстро и молниеносно победить силы севера, северо-востока и запада Афганистана, которые представлены непуштунскими народами. Следует отметить, что значительная часть боевиков Талибан, которые сражаются против правительственных сил на севере и северо-востоке этой страны – выходцы из этих местностей: в персоязычных и тюркоязычных районах костяк боевиков и их командирами составляют таджики и тюркоязычные, соответственно, т.е. представители непуштунских народов (по оценке экспертов Афганистана, они не имеют вес в политическом и военном руководстве Талибана). В случае роста националистского дискурса среди этих народов, существует большая вероятность начала их массового сопротивления Талибану на этнической основе, что в итоге приведет еще более серьёзному конфликту, т.е. всплеску межэтнической войне.
5. Вероятность роста влияния и власти иностранных боевиков в севере Афганистана и сценарий создания подобия ИГ в этом регионе. Усиление влияния и захват территорий, что осуществил ИГ в Сирии и Ираке, и то, что сделал Талибан в течение последнего месяца в Афганистане, имеет большую схожесть. Иностранные экстремистские группы в лице Аль-Каиды сыграли важную роль в расширении власти Талибана в Афганистане, но реальность в этой стране существенным образом отличается от ситуации в вышеназванных арабских государствах. Если будет осуществлен первый сценарий, т.е. будет достигнут консенсус между центральным правительством и Талибаном по формированию нового правительства, иностранные экстремистские организации и их боевики окажутся в сложной ситуации. Можно смело предположить, что они перейдут в сторону противников консенсуса и запустят новый конфликт в Афганистане. В каком виде и под каким названием все это будет происходить – зависит от военно-политических процессов в этой стране.
6. Рост влияния Пакистана и Ирана в Афганистане. Данный вероятный сценарий исходит из опыта исследования ситуации в таких неустойчивых государствах как Ирак, Сирия, Ливия, Йемен и др., где США, сохраняя кризисное положение, дали «зеленый цвет» влиятельным региональным державам, которые имеют жизненно-важные интересы в этом пространстве. Этот фактор в среднесрочной перспективе позволяет сохранить кризисную ситуацию в государстве и развязать руки региональным акторам, которые при первом удобном случае, в том числе по призыву самой страны (в данном случае властей Афганистана), будут играть ключевую роль. С учетом существенного влияния Пакистана на Талибан и тесных связей Ирана с шиитским блоком (армия Фатимидов и др.) существует большая вероятность, что обе эти страны в будущих процессах Афганистана будут играть важную и значимую роль. Если подобный сценарий осуществится, бесспорно, в Афганистане будет расти влияние таких стран, как Россия, Китай, Индия, Турция и др.
7. Сохранение статус-кво. Анализ вооруженного конфликта и нынешней ситуации в Афганистане с учетом диаметрально-противоположных интересов внешних акторов позволяет сделать вывод, что ситуация в среднесрочной перспективе сохранится кризисной и контролируемой извне. Политическая элита и противоборствующие силы, начиная от групп внутри центрального правительства до Талибана и других незаконных вооруженных сил, под влиянием внутренних и внешних акторов не смогут достичь всеобъемлющего консенсуса по стабилизации обстановки в Афганистане. Ни одна из политических групп и вовлеченных акторов не позволит своим политическим противникам полностью контролировать ситуацию, так как этот фактор связан с их физической безопасностью и стратегическими интересами, соответственно. Каждая из политических и вооруженных групп в Афганистане сформирована на основе родоплеменной, этнической и конфессиональной общности, без учета которых невозможно определить перспективы политической трансформации в этой стране и прогнозировать возможное развитие событий. В свою очередь каждая их этих групп имеет внешнюю протекцию или сторонников, и этот фактор также существенно влияет на политические процессы этой страны.

В завершение статьи необходимо отметить, что Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан как непосредственные соседи Афганистана, а также Казахстан и Кыргызстан как страны всего заинтересованного региона Центральной Азии, должны быть готовы к любому возможному развитию событий в этой стране.

Авторы статьи: политологи Махмуд Гиёсов и Шерали Ризоён