Переведено с использщованием AI
Avesta.Tj | 04.05.2018 | На состоявшемся в конце апреля совещании министров обороны – стран ШОС было констатировано, что Афганистан за полтора десятка лет пребывания там западных «миротворцев» во главе с Вашингтоном превратился в мировой центр по выращиванию наркотиков и рассадник международных террористических организаций, уже оказывающих негативное влияние на внутриполитическую ситуацию и стратегическую стабильность в соседних странах.
В этом контексте эксперты отмечают, что остатки разгромленных в Сирии основных отрядов запрещенной в ряде стран террористической организации ИГИЛ перемещаются в основном именно на территорию Афганистана. При явном попустительстве западников они обретают там «второе дыхание», а затем пытаются просачиваться и в страны Центральной Азии в надежде на обретение новых «союзников» в лице местных радикалов и антисоциальных элементов.
Но, как отмечает западная печать, кроме местных талибов, а теперь еще и ИГИЛ, в Афганистане расплодились десятки более мелких радикальных исламистских группировок, таких как «Хетоб», «Исламское государство Узбекистан», уйгурская «Хелафат», казахская «Фатха», киргизская «Кыргызстан калканы», «Исламская партия Туркестана», «Харакат-е Фаруки» и другие. Все они в той иной степени вовлечены в опасные планы зачистки от «неверных» территории Афганистана, Пакистана и республик Центральной Азии для того, чтобы в конечном итоге создать в регионе условия для создания некоего «Исламского государства Хорасан».
Есть ли шанс противодействовать этим серьезным угрозам каждому из расположенных в регионе государств поодиночке, без объединения усилий и без опоры на возможности и решимость таких влиятельных участников ШОС, как Россия и Китай? Вопрос, конечно, носит скорее риторический характер, поскольку все понимают, что «один в поле – не воин». Но есть принципиальная разница между осознанием такой необходимости и практической готовностью к консолидации политических и материальных усилий на данном актуальном направлении. Поэтому вряд ли можно утверждать, что каждая из стран региона делает максимально возможное на «фронте борьбы с международным терроризмом», о чем собственно вполне прозрачно говорили в Пекине, в частности, министры обороны России и Китая, осознавая, конечно, особую ответственность этих государств за мир и стабильность в Центральной Азии.
Делается, конечно, немало полезных и нужных консолидированных мероприятий, которые, надо признать, носят ситуативный характер, в качестве оперативной реакции на ту или иную вылазку или провокацию международных террористов. И тем не менее и в таком режиме спецслужбам стран региона удается выявлять и пресекать зловещие планы террористов: например, только спецслужбы Таджикистана в 2017-м году предотвратили 16 терактов на территории страны. Кроме того, как сообщали газеты, таджикистанские правоохранители передали очень важную оперативную информацию коллегам из России, Китая, Узбекистана, Казахстана и Украины. На ее основе спецслужбы стран-партнеров предотвратили десять терактов.
Кроме того, с учетом складывающейся ситуации странам Центральной Азии приходится укреплять границы и усиливать мощь национальных армий. Ведь как показал опыт Ирака и Сирии, сегодня экстремистские организации пытаются добиваться своих целей не только руками одиночек-смертников, но и с использованием полноценных боевых отрядов, оснащенных бронетехникой, артиллерией и летательными аппаратами – управляемыми дронами.
Оценивая степень «террористической уязвимости» того иного государства региона, некоторые эксперты замечают, что в относительно безопасном положении находится Узбекистан, чью границу с Афганистаном можно практически пересечь только через единственный мост — Хайрабад. К тому же армия этой республики является сильнейшей в регионе. Более того, власти Ташкента занялись сейчас перевооружением войск — заключен договор о военно-техническом сотрудничестве с Россией, рассматривается возможность закупки современных бронетранспортеров в Казахстане, начата разработка законодательства для создания собственного военно-промышленного комплекса. К тому же между Ташкентом и Москвой заключен договор о стратегическом союзничестве, что, конечно же, значительно крепит безопасность этой республики.
В этом отношении в более сложном положении находится, к примеру, Таджикистан, чья граница с Афганистаном очень протяженная – более 1300 километров и менее укрепленная, в том числе с точки зрения ее географических особенностей. Именно поэтому республику часто относят к наиболее перспективным целям тех же талибов или ИГИЛ. Однако плюс в том, что в республике размещены российские войска — 201-я военная база, дислоцированная в Душанбе и Курган-Тюбе.
Численность военнослужащих этого российского объекта составляет порядка 7,5 тысяч человек. В прошлом году база была усилена, по данным открытых источников, реактивными системами залпового огня «Ураган», приспособленными к горному рельефу. Кроме того, на нее были переброшены оперативно-тактические ракетные комплексы «Искандер-М». К тому же Таджикистан — полноправный член ОДКБ, а это значит, что помощь республике в случае крупного вторжения враждебных сил могут оказать войска Коллективных сил оперативного реагирования этой организации.
В общем, замечают эксперты, страны Центральной Азии, приграничные районы Китая и России сталкиваются с нарастающей опасностью международного терроризма и религиозного экстремизма, что по понятным причинам вполне устраивает заокеанские силы, которые используют этот фактор в своих стратегических интересах. Эта опасность усугубляется еще и тем, что позицию ИГИЛ в регионе подкрепляют и такие доморощенные террористические группировки как «Исламское движение Узбекистана», «Джамаа Ансарулла» из Таджикистана, «Исламское движение Восточного Туркестана» и ряд других, которые в складывающейся политической ситуации пытаются напомнить о своих экстремистских планах и амбициях.
Тем больший интерес международной общественности вызвало сделанное в Пекине сообщение российского министра обороны Сергея Шойгу о предпринимаемых Москвой мерах по предотвращению проникновения боевиков из северных провинций Афганистана на территории государств Центральной Азии, большинство которых состоят в СНГ и ОДКБ. Министр рассказал, в частности, о повышении боеготовности российских баз в Таджикистане и Киргизии.
В этой связи Сергей Шойгу напомнил о том, что в Киргизии, в частности, дислоцированы четыре российских военных объекта. Это — авиационная база быстрого реагирования в городе Кант, считающаяся объектом ОДКБ, военно-морская база в городе Каракол, а также узел связи в поселке Чалдовар и автономный сейсмический пункт в Майлуу-Суу. Все эти объекты, как и российская военная база в Таджикистане, не несут угрозы соседним странам, а решают задачи обеспечения мира в регионе. Поэтому с учетом этой задачи и решаются в последнее время вопросы их оснащения современным вооружением и военной техникой. Важное значение имеет и действенная помощь, которую Москва оказывает своим партнерам в регионе в повышении боевых возможностей их национальных вооруженных сил. На решение этих задач нацелено, к примеру, проведение осенью этого года ряда антитеррористических учений в Казахстане, Киргизии, России и Таджикистане.
Но, замечают эксперты, разрастающиеся масштабы террористических угроз для стран Центральной Азии и их соседей требуют более активного участия в борьбе с ними и со стороны стран ШОС. Именно поэтому министр обороны России призвал военные ведомства государств – участников этой структуры объединить усилия для обеспечения общей безопасности. По его мнению, «время для этого настало», а сама организация ШОС в перспективе может стать эффективным военным блоком и серьезным центром силы», с которым будут считаться не только международные террористы, но и те силы, которые используют их в геополитической борьбе.
Виктор Барсов, публицист
Специально для «Авесты» и БиП
