Переведено с использщованием AI
Avesta.Tj | 23.08.2017 | Современные польские деятели на самом высоком уровне не перестают изумлять европейскую общественность либо дремучим историческим невежеством, либо политическим цинизмом, позорящим честь и достоинство государства, претендующего на достойное место в цивилизованном сообществе. Варшавские политики стараются забыть, кому нынешняя Польша обязана своим присутствием на политической и географической карте мира, кто избавил ее народ от гитлеровского рабства и полного истребления. Именно с этой целью в последнее время они безрассудно идут на различного рода подлости и исторические подтасовки, чтобы оправдать и обелить преступления своих предшественников из прошлого века, их причастность к развязыванию Второй Мировой войны, потаканию гитлеровской агрессии на Восток — против Советского Союза.
Но ведь, как известно, кто посеет ветер, — тот пожнет и бурю. По иронии истории именно Польша стала одной из первых жертв гитлеровского агрессора, в союзники к которому так беспринципно и жалко набивались варшавские правители во главе с Юзефом Пилсудским. В результате именно Москве пришлось ценой жизни своих 600 тысяч лучших сыновей и дочерей освобождать Польшу от фашистской оккупации, создавать условия для возрождения ее экономического и государственного суверенитета. Но такая правда нынешним варшавским властям сравнима с костью в горле, поскольку они вновь обуреваемы идеей создания великой «Речи Посполитой», простирающейся от Балтийского до Черного морей.
Все это выливается в абсурдных решениях и антиисторических, попросту лживых пропагандистских заявлениях высоких должностных лиц, направленных на «восприятие» в первую очередь молодым поколением, которое польские власти сознательно вводят в заблуждение, направляют энергию молодежи на поиски внешних врагов, будто бы, угрожающих суверенитету Польши, порочащих и очерняющих ее историю.
Именно в этом контексте следует воспринимать и подписанный недавно польским президентом Анджеем Дудой закон «о запрете пропаганды коммунизма», предусматривающий снос в республике памятников советским воинам. По сведениям Института национальной памяти Польши, отвечающего за мемориальную работу, этот закон коснется около 230 памятников. Еще раньше, в сентябре 2009 года польский Сейм принял резолюцию, в которой квалифицировал Освободительный поход Красной Армии в 1939 году как агрессию против Польши и на этой основе официально обвинил Советский Союз в совместном с нацистской Германией развязывании Второй мировой войны. Эту же кощунственную и наглую версию озвучил недавно министр иностранных дел Польши Витольд Ващиковский, растоптав, по сути, историческую правду и справедливость.
Но непреложный и многократно доказанный факт состоит в том, что в 1930-е годы тогдашние польские власти почитали гитлеровскую Германию одним из своих ближайших друзей и союзников. Коллега и единомышленник Витольда Ващиковского в те времена — Юзеф Бек строил внешнюю политику Варшавы, исходя из «совпадения» долгосрочных интересов Польши и Третьего Рейха на Востоке, которые заключались в ликвидации Советского Союза, в порабощении его народов.
В Берлине откровенно поощрялись антисоветские, экспансионистские устремления правящих кругов Польши. Адольф Гитлер при любом случае твердил, что Польша, дескать, является форпостом Европы против Азии, «стражем Запада против проникновения коммунизма с Востока», что безмерно тешило болезненное самолюбие варшавских деятелей. В результате, — не прошло и года после прихода нацистов к власти в Германии, как 26 января 1934 года в Берлине была подписана «Декларация о мирном разрешении споров и неприменении силы между Польшей и Германией». По утверждению польского историка Марека Корната, сам Юзеф Пилсудский и польский министр иностранных дел Юзеф Бек «считали соглашение с Германией величайшим достижением польской дипломатии». Символично, что после выхода фашистской Германии из Лиги Наций её интересы в этой международной организации представляла именно Польша.
После смерти Юзефа Пилсудского в мае 1935 года, власть перешла в руки его последователей, в частности, министра иностранных дел Юзефа Бека и Верховного главнокомандующего польской армии маршала Эдварда Рыдз-Смиглы, которые энергично продолжили линию на укрепление «дружбы и сотрудничества» с гитлеровской Германией. В феврале 1937 года в Польше, как известно, побывал второй человек в нацистской иерархии — Герман Геринг. Его собеседники полностью тогда разделили его «стратегическую мысль» о том, «совместную угрозу Польше и Германии представляет не только большевизм как идеология, но и сам СССР как таковой, независимо от существующего в нем строя — монархического, либерального или любого другого»
Как следует из официальной записки заместителя министра иностранных дел Польши того времени графа Шембека, в беседах с польскими генералами Геринг намекал о создании «антирусского союза», в результате чего «Украина могла бы стать сферой влияния Польши, а Северо-Западная Россия — Германии». Позднее польский Генштаб использовал и усилил этот нацистский тезис в руководящей директиве № 2304/2/37, где было подчеркнуто, что конечной целью польской политики является «уничтожение всякой России». Известно также, что 26 января 1939 года в беседе с министром иностранных дел Германии Иоахимом Риббентропом польский «дипломат» Юзеф Бек доверительно сообщил немецкому «другу», что «Варшава претендует на Советскую Украину и на выход к Чёрному морю».
Черным и несмываемым пятном в истории властей Варшавы является их полная солидарность с участниками мюнхенского сговора по разделу и расчленению Чехословакии. Москва тогда не смогла помочь этой республики именно потому, что продвижение ее войск было возможно только через территорию Польши, против чего выступили ее правители вплоть до угрозы военного конфликта с СССР. Как известно, 29−30 сентября 1938 года в Мюнхене прошли «переговоры» между Германией, Италией, Англией и Францией, в ходе которых и было принято решение о ликвидации Чехословакии. Интересы Польши в Мюнхене де-факто представлял Адольф Гитлер, захвативший у Праги богатейшую Судетскую область.
Поляки за предательство и двурушничество тоже не остались без «своей доли» в «чехословацком пироге». 21 сентября 1938 года, в самый разгар судетского кризиса, польские деятели предъявили чехам ультиматум о «возвращении» им Тешинской области, где проживало 80 тысяч поляков и 120 тысяч чехов. В стране нагнеталась враждебная Чехословакии пропагандистская истерия. От имени так называемого «Союза силезских повстанцев» в Варшаве совершенно открыто шла вербовка в Тешинский добровольческий корпус. Отряды «добровольцев» направлялись затем к чехословацкой границе, где они устраивали вооруженные провокации и диверсии, нападали на оружейные склады. Польские самолеты ежедневно нарушали границу Чехословакии.
Польские дипломаты в Лондоне и Париже ратовали за равный подход к решению судетской и тешинской проблем, а польские и немецкие военные тем временем уже договаривались о линии демаркации войск в случае вторжения в Чехословакию. День в день с заключением мюнхенского сговора, 30 сентября, Польша направила Праге очередной ультиматум и одновременно с немецкими войсками ввела свою армию в Тешинскую область. По свидетельству историков, для Польши аннексия чужой территории принесла им огромные экономические выгоды: только мощность ее тяжелой промышленности выросла почти на 50 процентов. Войдя «во вкус» из-за безнаказанности Варшава ультимативно потребовала в том же году от пражского правительства новых территориальных уступок, теперь уже в Словакии. В результате к полякам отошла еще одна территория на севере республики – «Яворина на Ораве».
Что же еще «приобрели» тогда поляки в результаты «дружбы» с гитлеровским режимом? Варшавские власти сами же и подставили свою страну под смертельный удар фашистской армады, которая не без их попустительства и участия обрушилась на Советский Союз. Сама Польша была в считанные дни оккупирована фашистами и превратилась в обыкновенное «генерал-губернаторство Великой германии».
Поэтому, когда 17 сентября 1939 года советские войска вступили на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии, доблестная армия Польши уже была фактически разбита, а ее государственность — ликвидирована. Москва освободила тогда от иностранной оккупации эти территории, которые были захвачены Польшей в ходе ее агрессии против молодого советского государства в 1919—1921 годах. Такой тогда была «благодарность» варшавских властей за признание Советами независимости их государства, которая была подарена им большевиками. Не случайно, простые люди западных областей Украины и Белоруссии торжественно и радостно встречали бойцов Красной Армии, как своих освободителей.
Нынешним правителям Варшавы полезно всегда помнить, что именно советский народ спас Польшу от нацистского порабощения и исчезновения с политической карты мира. Еще не окончилась война, а уже 21-го апреля 1945 года СССР и демократические власти Польши подписали Договор о дружбе. В результате этого Договора, а также в соответствии с Потсдамскими соглашениями к Польше были присоединены германские территории в Поморье и Силезии – площадью в 100 тысяч квадратных километров, исключительно богатых полезными ископаемыми.
Ещё более важное значение имело для Варшавы и увеличение побережья Балтийского моря, опять же за счет побежденной фашистской Германии. Если, например, в 1939 году у Польши было всего 71 км. морского побережья, то после Потсдама стало 526 км. Такие решения были приняты исключительно по инициативе и требованию советской стороны, учитывавшей серьезные потери Польши в результате гитлеровской агрессии.
Всеми этим приобретениями, как и послевоенному восстановлению экономики, преобразованию в развитое индустриальное государство Польша обязана именно восточному соседу, против которого ее незадачливые правители заодно с гитлеровскими «союзниками» плели политические интриги и военные заговоры. Чем все это закончилось, документально изложено в материалах Нюрнбергского процесса, вынесшего суровый приговор германскому фашизму, распространению которого в Европе немало поспособствовали и прежние польские правители. Не случайно же нынешние власти в Варшаве начали гонение на памятники победителям, изобличая самих себя в уродливом родстве с коричневыми тенями прошлого.
Виктор Барсов, публицист
Специально для «Авесты» и БиП
