Переведено с использщованием AI
Avesta.Tj | 30.01.2017 | Успешное продвижение интеграционных процессов на постсоветском пространстве, в частности, находящегося в стадии противоречивого и сложного развития Евразийского экономического Союза (ЕАЭС), в решающей степени зависит от внутриполитической стабильности того или иного его участника. Не секрет, что западные политиканы пытаются нащупывать слабые звенья в рядах Содружества, чтобы не допустить его дальнейшей политической и экономической консолидации, усматривая в этом угрозу своим стратегическим интересам и аппетитам в Евразии.
В последнее время особенно «модным» стало использование в этих подрывных целях националистического и религиозно-экстремистского фактора, который проходит «обкатку» на Ближнем Востоке, в частности, в Сирии, где обладатели крапленых карт в этой кровавой «игре» полностью изобличены. Тем не менее, исходящая от них опасность остается реальной, несмотря на значительное ослабление позиций взращенного американцами и атлантистами «Исламского государства» (ДАИШ), главари которого пытаются в этих условиях распространить свои щупальца на прилегающие регионы, в том числе и в первую на Центральную Азию (ЦА).
В этих условиях исламский экстремизм становится серьезной угрозой для ряда государств региона, подрывающей их светский характер, территориальную целостность и общественно-политический фундамент для современного развития. Отнюдь не случайно, президент Киргизии Алмазбек Атамбаев в последнее время выражает особую озабоченность «политизацией религии в стране», отмечая при этом, что «противопоставление религиозных верований национальной культуре, традициям и обычаям приводят к разногласиям внутри нации, возникновению реальной угрозы безопасности государства, национальному единству и согласию».
Действительно, подчеркивает в этой связи один из ведущих в Киргизии экспертов в области философии и религии Клара Ажибекова, процесс исламизации в этой стране зашел так далеко, что «в ближайшие 5-10 лет может достичь своей кульминации и преодолеть точку невозврата». По мнению Клары Ажибековой, в тени этого тревожного процесса отчетливо просматривается направляющая рука вашингтонских ястребов и радикальных атлантистов, которые прикрывают ДАИШ, финансируют подконтрольные им ваххабитские и салафитские организации в ряде арабских государств, вербующие в свои ряды маргинальную молодежь в странах ЦА.
С этой оценкой, судя по всему, согласен и руководитель научно-исследовательского института исламоведения Маметбек Мырзабаев, полагающий, что «роль ислама в общественно-политической жизни Киргизии растет быстрыми темпами». Так, по данным госкомиссии по делам религий, в шестимиллионной Киргизии действуют около двух с половиной тысяч религиозных организаций; из них более 2 тысяч — исламского направления. В республике работают более 2700 мечетей, 10 высших религиозных исламских учебных заведений, 70 медресе (мусульманские школы), 69 фондов, центров и объединений ислама, а также 11 миссий зарубежных исламских конфессий.
Эксперты констатируют рост авторитета исламских богословов, усиление их влияния в формировании общественного сознания, чего никак нельзя сказать о государственных институтах, общественно-политических организациях и отдельных политиках, претендующих на «ум и совесть» нации. В результате — Киргизия является единственным государством в регионе, в котором в помещении парламента выделены две молитвенные комнаты (намазканы), а на главной площади страны регулярно отправляются праздничные чтения молитв (байрам намазы).
Более того, в наши дни активные лоббисты ислама в Жогорку Кенеше (парламенте) религиозному образованию пытаются придать статус светского, чтобы выпускники духовных школ могли затем беспрепятственно продвигаться на ответственные посты в государственных учреждениях и светских политических организациях. Все это, подчеркивают эксперты, происходит в республике, заявляющей о светском характере, где формально провозглашается отделение религии от государственных институтов, от ее прямой причастности к процессу образования и воспитания современного и свободного от предрассудков гражданина страны.
На деле же картина предстает совсем иной, поскольку налицо усиление не столько самого ислама, сколько фундаменталистских и радикальных течений в его среде, нетерпимости их сторонников к инакомыслию, культивирование практики джихада. Все это, конечно, не может не волновать киргизские власти, учитывающие тот тревожный факт, что более 500 молодых людей из Киргизии, не нашедшие своего полезного места на родине, оказались по одну сторону с различными террористическими группировками в Афганистане, Ираке и Сирии. По мнению ряда местных ученых и философов, в частности эксперта по вопросам социально-правового образования Назиры Курбановой, часть современной «потерянной» молодежи и маргинальной прослойки общества, оказавшихся в сетях исламских экстремистов, — следствие идеологического вакуума, образовавшегося в результате распада СССР.
Поскольку, как известно, природа пустоты не терпит, этот вакуум стал заполняться религиозно-политическими идеологиями, противостоять которым эффективно государственные власти оказались не готовыми, хотя и пытались конкурировать с ними на базе политических концепций — «Киргизия — наш общий дом», «Демократический кодекс народа Киргизии», «Хартия будущего» и так далее. Киргизия, отмечают эксперты, среди других стран постсоветского пространства, выделяется, пожалуй, наиболее либеральной религиозной политикой, на фоне которой почти за четверть века независимого развития выросло новое поколение людей, которые зачастую не подготовлены к решительному противодействию «идеологам» экстремистского и радикального ислама, тормозящего светское развитие государства. В этом смысле, по их мнению, внутриполитическая ситуация в Киргизии на сегодня сложилась одной из самых шатких и нестабильных в регионе, отличаясь усиленными темпами практически не контролируемого властями процесса исламизации, зачастую отнюдь не умеренного и не традиционного направления.
Эксперты обращают внимание на то, что, к примеру, количество мечетей в Киргизии уже превысило число всех школ, библиотек, театров и клубов вместе взятых. Сейчас в республике, как уже отмечалось, активно функционируют порядка 2 тысяч 700 мечетей, причем только за последние 5 лет было возведено более 500 новых исламских «центров». По свидетельству местной светской прессы, строительство большинства мечетей финансируется местными общественными фондами, которые состоят «на довольствии» у некоторых арабских стран, проповедники из которых довольно вольготно чувствуют себя на киргизской земле. Не удивительно, что в построенных на чужие деньги мечетях назойливо «преподается» не традиционный ислам, а именно воинственно-ваххабитского толка, на «дрожжах» которого и разгораются межрелигиозные распри и войны, вплоть до инициированных «издалека» цветных революций, которые, к слову, уже не единожды потрясали государственные основы республики.
По данным спецслужб Киргизии, «религиозный экстремизм сконцентрирован в основном в южных районах республики — на территории Ошской, Джалал-Абадской, Баткенской областей», поскольку удаленное от центра население является более уязвимым для различного рода эмиссаров от экстремистских организаций, уходящих корнями и в зарубежные центры. Однако в последнее время экстремистские проповедники ведут активную работу по распространению своих идей и в северных регионах республики, делая ставку на неустойчивых, ищущих свое место в жизни граждан в возрасте от 25 до 35 лет.
Было бы несправедливо утверждать, что власти совсем безучастно взирают на видимую активность направляемых из-за рубежа религиозных экстремистов и духовных совратителей молодежи. Только за последние месяцы спецслужбы и правоохранительные органы Киргизии предотвратили 12 террористических актов, ликвидировали свыше 50 религиозно-экстремистских потайных ячеек и привлекли к уголовной ответственности 60 граждан республики, принимавших на стороне ДАИШ участие в боевых и террористических акциях в Сирии. Местная печать отмечает при этом, что подполья исламистских экстремистов, группировки религиозного и радикального характера, как правило, надежно законспирированы, часто прикрываются гуманитарными и образовательными вывесками. Более того, их «люди» нередко проникают во властные структуры, в парламент, что лишь свидетельствует о том, насколько сложной и длительной предстоит с ними борьба, какими решительными и принципиальными должны быть действия властей в пресечении и полной ликвидации этой экстремистской – религиозной заразы.
Отметим, что сложная в этом отношении ситуация характерна не только для Киргизии, но и для других стран региона. Наиболее опасными и тревожными районами в Центральной Азии эксперты считают, в частности, прилегающую к Афганистану Горно-Бадахшанскую автономную область Таджикистана, а также самый густонаселенный район мира – Ферганскую долину, расположенную на стыке границ Киргизии, Узбекистана и Таджикистана.
Там боевики ДАИШ и их «коллеги» из прочих бандитских группировок действуют в последнее время особенно агрессивно, очевидно, в надежде на «компенсацию» своего фактического поражения на сирийском фронте. Так что, без координаций усилий всех стран ЦА в успешной борьбе против международных террористов и религиозных экстремистов никак не обойтись.
Виктор Барсов, публицист
Специально для «Авесты» и газеты «Бизнес и политика»
