Переведено с использщованием AI
Avesta.Tj | 25.01.2016 | В западном экспертном сообществе превалирует мнение,
что усиления позиций и влияния экстремистской организации ДАИШ в Афганистане,
вблизи границ центрально-азиатских стран, непременно станет для Вашингтона
поводом для переформатирования своих стратегических позиций в регионе. Так,
влиятельный немецкий эксперт по Центральной Азии Михаэль Лаубш в интервью
телерадиокомпании Deutsche Welle
(DW — «Немецкая волна») отмечает, что
«после того, как власти Бишкека прекратили действие договора об использовании
Центра транзитных перевозок ВВС США в «Манасе», американцы не отказываются от
планов размещения другой военной базы в Центральной Азии». Речь, дескать, может
идти только о сроках решения этого вопроса. Западные аналитики вдохновенно
муссируют вопрос, может ли Вашингтон рассчитывать на создание военной базы в ЦА
в ближайшее время, позиционируя себя чуть ли не главным защитником региона от исламистского
терроризма и радикализма.
Заокеанские политики, конечно же,
принимают во внимание, что в коридорах власти некоторых стран Центральной Азии
витает опасение, что после окончательного ухода американских войск из
Афганистана, что представляется крайне проблематичным, может возрасти угроза
дестабилизации всего региона. Не в последнюю очередь и потому, что
расположенные здесь суверены далеки от политической и экономической
монолитности вследствие территориальных и ресурсных противоречий, а также
пристрастия некоторых режимов, по убеждению их вождей, к «спасительной
многовекторности».
Высказывается в этом контексте и
предположение в том плане, что на Белый дом в год президентских выборов
нарастает давление политических сил, полагающих, что для Вашингтона наступает
подходящий момент, чтобы предпринять решительную попытку вырвать-таки, в первую
очередь Узбекистан и Туркмению, из-под влияния Москвы, пока та вовлечена в
разруливание кризисных ситуаций на Украине и Ближнем Востоке. Важно при этом
констатировать, что в американском правящем и экспертном сообществе сформирован
негласный консенсус, заключающийся в том, что факт «сокращения американского
военного или любого иного присутствия в Афганистане не должен допустить
ситуации, создающей вакуум американского влияния в Центральной Азии». Этот
вакуум, считают в Вашингтоне, чреват тем, что этот регион перейдет под полный
контроль Москвы и Пекина.
Конечно, за океаном не скрывают
раздражения и недоумения в связи с тем, что президент Узбекистана при каждом
удобном случае повторяет, что его страна «не будет вступать в
военно-политические союзы и коалиции и не допустит на своей территории
размещения иностранных военных баз и объектов». По словам Ислама Каримова, военная
доктрина Узбекистана носит исключительно оборонный характер, а укрепление
вооруженных сил страны направлено на защиту государственного суверенитета и территориальной
целостности республики.
Но такого рода заверения Ислама
Каримова, полагают в Вашингтоне, носят в значительной мере конъюнктурный
политический подтекст, что открывает для официального Ташкента неплохие возможности
для более-менее удачного маневрирования между «сильными мира сего» — Америкой,
Китаем и Россией. Лавирование между этими центрами силы, попытка игры на их
стратегических противоречиях пока обеспечивает ташкентскому режиму определенные
материальные и политические приобретения. Однако нависающая с территории
Афганистана реальная угроза боевиков ДАИШ заставляет узбекских политиков
задумываться о целесообразности и надежности «многовекторной» политики. По
крайней мере, у американцев в этом, судя по всему, сомнений нет; именно поэтому
их политические подходы и зигзаги в отношении государств ЦА направлены на то,
чтобы избавить режимы некоторых из них от раздвоенности и привычки комфортно и
горделиво «сидеть на двух стульях».
Прагматизм и продуктивность
американской политики проявляется еще и в том, что власть предержащие в
Вашингтоне готовы сотрудничать и с чертом, и с дьяволом, если это способствует
реализации их стратегических целей в любой части Евразии. В этом смысле,
полагают западные эксперты, янки готовы терпеть «своеволие и амбиции» нынешнего
президента Узбекистана в культивировании в его представлении самодостаточного и
независимого государства, которое, однако, должно быть хотя бы «немного ближе к
США, чем к России и Китаю».
Именно для постепенного
продвижения к решению этой задачи американцы и создали в прошлом году постоянно
действующий дипломатический механизм – так называемый формат «С5+1»: пять
центральноазиатских государств и США. Речь идет о создании условной площадки
для ведения американцами регулярного диалога с главами внешнеполитических
ведомств Центральной Азии, что и продемонстрировал в прошлом году в Самарканде
госсекретарь США Джон Керри во время посещения столиц всех пяти стран ЦА.
По словам заместителя помощника
госсекретаря США по Центральной Азии Дэниэла Розенблюма, в наступившем году
Вашингтон намерен активизировать диалог с властями государств ЦА в формате «C5+1»,
чтобы «определить конкретные направления, по которым можно работать сообща».
Одной из первостепенных задач, по словам этого высокого дипломатического
чиновника, остается «продолжение переговоров с официальным Ташкентом о
сотрудничестве в борьбе против терроризма и экстремизма».
Представитель посчитал к месту и напоминание
о завершении поставок Ташкенту обещанной партии вооружений на сумму в 150
миллионов долларов. Так что, арсеналы узбекских военных в прошлом году
пополнились на 328 бронеавтомобилей и 20 бронированных ремонтно-эвакуационных
машин. Европейская печать пишет также о том, что американцы безвозмездно
передали узбекской стороне немалое количество бывших в употреблении вооружений
и боевой техники, вывозимых из Афганистана. Таким образом, считают эксперты,
Вашингтон исподволь подводит узбекский режим к зависимости от своих военных
поставок, чтобы со временем свести к минимуму сотрудничество Ташкента в этой
сфере с Москвой.
Усилия американцев не остаются
бесплодными – эксперты обращают внимание на то, что власти Ташкента уже
реформируют свою армию по западному образцу, оснащают ее хотя и устаревшим, но
натовским вооружением и обмундированием, а своих военных обучают
преимущественно английскому языку. Общая нестабильность в Афганистане,
укрепление там позиций ДАИШ, отстраненность Ташкента в этих условиях от
взаимодействия с ОДКБ, — все это не исключает со стороны Вашингтона попыток
создания неких постоянно действующих военных объектов в Центральной Азии. Не
случайно, американские военные рассматривают Узбекистан в качестве ключевого
партнера в этой части Евразии и намерены в той или иной форме вовлечь эту
страну в возглавляемую ими коалицию для борьбы с террористами ДАИШ и Талибана.
Явная ставка американцев на
Ташкент в реализации своих притязаний на «особые позиции и возможности» в
регионе объясняется известными обстоятельствами, вытекающими из фактора
«многовекторной» политической линии режима Ислама Каримова. За океаном в
значительной мере к собственным «заслугам» относят тот факт, что власти
Ташкента в 2012 году вышли из ОДКБ, уклоняются от участия в Евразийском
экономическом Союзе (ЕАЭС). Следовательно, делают вывод американцы, Узбекистан
нельзя отнести к близким экономическим и политическим партнером России, что
особенно важно, если иметь в виду, что эта республика наряду с Казахстаном
является бесспорным лидером региона.
Следует признать, что объективно
Ташкент заинтересован в обсуждении с представителями США афганской проблемы,
которая, «становится все более и более раздражающей для всех государств
региона, в том числе и для Узбекистана, имеющего общую границу с Афганистаном».
Именно эта горячая тема и обсуждалась на днях в Вашингтоне министром
иностранных дел Узбекистана Абдулазизом Камиловым и помощником госсекретаря США
по Южной и Центральной Азии Нишей Бисвал. Судя по сообщениям западной печати,
говорить о каких-либо «новых открытиях» в отношениях Вашингтона и Ташкента не
приходится. Высокий представитель Ташкента в очередной раз услышал, что «США
рассматривают Узбекистан в качестве ключевого партнера в Центральной Азии в
коалиции против террористической угрозы». Было также констатировано, что
«обсуждение вопроса присоединения Узбекистана к американской коалиции против
ДАИШ будет продолжено на следующих консультациях, поскольку сопряжено с расширением
американского военного присутствия в республике».
Такого рода формулировка,
полагают западные эксперты, не исключает предположения о том, что американцы,
возможно, умышленно втягивают Ташкент в прямое или косвенное столкновение с
террористами ДАИШ, если иметь в виду, что «родное» — Исламское движение
Узбекистана (ИДУ) давно и прочно с ними солидаризировалось и даже присягнуло на
верность. Если Узбекистан войдет в американскую коалицию, рассуждают эти
аналитики, то может получить ответную вооруженную реакцию ДАИШ. Вот тогда-то
Ташкент будет вынужден обращаться за помощью к тому же Вашингтону и тем самым
попасть в серьезную от него зависимость в политическом и военном смысле. О своей
«многовекторности» и возможности выгодно «дрейфовать» в постсоветском пространстве
режиму Ислама Каримова и его последователей придется в таком случае прочно и
надолго забыть.
Одним словом, нестабильность в
соседнем Афганистане, исходящие оттуда угрозы ДАИШ создают серьезные проблемы
для безопасности и стабильности режима в Ташкенте, который не связан
практически никакими надежными форматами обеспечения коллективной безопасности,
на которую могут рассчитывать в случае внешней угрозы и вызовов, к примеру, его
соседи — участники ОДКБ : Таджикистан, Киргизия и Казахстан. «Одиночество» и самоизоляция
властей Ташкента делает их наиболее уязвимыми перед внешними террористическими
угрозами, что является их собственным выбором и ответственностью перед народом
республики.
Виктор Барсов, публицист
Специально для «Авесты» и БиП
