Переведено с использщованием AI
Avesta.Tj | 30.03.2015
| По последним данным российского Центробанка, объем денежных переводов в
страны Центральной Азии, совершенных физическими лицами, в 2014 году сократился
аж на 15% по сравнению с предыдущим годом. Большую (но никто не знает, какую
точно) часть этого потока средств составляют деньги, отправляемые домой
работающими в РФ трудовыми мигрантами. Эти средства, несомненно, очень важны
для экономик постсоветских стран региона, но остается неясным, какое конкретно
влияние они оказывают в долгосрочной перспективе, особенно учитывая, что данные
на эту тему могут быть обманчивыми или их могут неправильно интерпретировать.
Многие вопросы, касающиеся денежных переводов из-за
рубежа, остаются плохо изученными. Эти средства увеличивают уровень потребления
и сокращают бедность. Но как они влияют на экономический рост? Некоторые
экономисты считают, что они сдерживают рост, т.к. на заработки за границу
утекает огромное количество рабочих рук, но последствия данного процесса сложно
выразить в конкретных цифрах.
Денежные переводы из-за границы также внесли свой
вклад в возникновение пузырей на рынках недвижимости в Кыргызстане и
Таджикистане – республиках, которые, по подсчетам Всемирного банка, являются
наиболее зависимыми от переводов из-за рубежа странами мира. По словам
председателя Национального банка Кыргызской Республики, когда у кыргызстанцев
появляются деньги, «они покупают квартиры, т.к. им нечего больше купить,
вследствие чего наш строительный сектор переживает бум».
Кроме того, если смотреть на вопрос с социальной
точки зрения, после отъезда трудоспособных людей в регионе осталось бессчетное
количество полузабытых детей, престарелых родителей и соломенных вдов. Какое
влияние данный процесс оказывает на социально-экономическое состояние стран ЦА?
Более того, цифры могут быть неточными.
Например, обнародованные Центробанком РФ 20 марта
данные касаются «переводов физическими лицами» и не делают различий между
деньгами, посылаемыми домой трудовыми мигрантами, и прочими типами переводов,
включая, скажем, выплаты, произведенные частными предпринимателями за товары
или услуги.
К тому же, цифры меняются в зависимости от
источника. По российским данным, объем переводов в Кыргызстан в 2014 году упал
на 2,1% по сравнению с предыдущим годом. Между тем, по информации Нацбанка
Кыргызстана, переводы, почти 97% которых приходят из России, сократились за
данный период на 5,1%.
Еще один не вполне изученный аспект влияния денежных
переводов из-за рубежа на местные экономики связан с разросшейся бюрократией и
повсеместной коррупцией в регионе. Официальным лицам хотелось бы, чтобы деньги
текли малым предприятиям, но по причине засилья бюрократии и жадности
инспекторов, вкладывать деньги в бизнес имеют желание только лица, обладающие
хорошими связями.
Одной из причин путаницы является сравнение объема
денежных переводов с ВВП страны. Данный подход часто используется, чтобы наглядно
продемонстрировать масштаб притока средств из-за границы. Но бессчетное
количество журналистов, включая меня самого, и даже госчиновников ошибочно
представляют объем переводов как часть ВВП. В действительности, можно говорить
лишь о пропорциональном соотношении этих двух величин или о сравнении двух
отдельных величин друг с другом, т.к. денежные переводы не учитываются при
подсчете ВВП. Таким образом, денежные переводы не «составляют до 50%» ВВП
Таджикистана, как написал Госдеп в своем последнем запросе о выделении
бюджетных средств. Было бы правильнее сказать, что сумма переводимых в
Таджикистан из-за рубежа средств эквивалентна примерно половине ВВП страны.
Несмотря на вышеупомянутые неточности и неясности,
нет сомнений относительно того, что приток денежных средств из-за рубежа очень
важен для Центральной Азии. На сегодняшний день, по последним подсчетам
Всемирного банка, он эквивалентен 32% ВВП Кыргызстана и 42% ВВП Таджикистана. В
России работают более миллиона граждан Таджикистана, т.е. примерно половина
трудоспособных мужчин страны, и примерно столько же кыргызстанцев, т.е. около
пятой части населения этой республики.
По словам Бена Слея (Ben Slay), главного экономиста
ПРООН, специализирующегося на регионе, денежные переводы от трудовых мигрантов являются
самым крупным источником иностранной валюты в этих странах. «В Таджикистане
приток денег от трудовых мигрантов больше объема средств, получаемых от
официального экспорта всех товаров, – сказал он. – Эти деньги реально влияют на
ситуацию».
Сокращение объема переводов из России – на 7,6% в
Таджикистан и 15,5% в Узбекистан (в долларах США) – ускорилось ближе к концу
2014 года. Судя по всему, по мере вхождения России в рецессию, ситуация с
переводами еще более осложнится.
Эти данные демонстрируют исключительную
чувствительность Центральной Азии к развитию событий в России. Азиатский банк
развития заявил 24 марта, что экономический рост в регионе замедлится по
причине спада в РФ. В Кыргызстане ожидается сокращения темпов роста с 3,6% до
1,7%, а в Таджикистане – с 6,7% до 4%.
С политической точки зрения, экономическая
зависимость Центральной Азии, частично по причине массовой трудовой миграции в
Россию, дает Москве значительный рычаг на переговорах касательно широкого круга
вопросов, от размещения российских баз в регионе до торговых соглашений. Если
Россия столкнется с сопротивлением на этих переговорах, она всегда может
пригрозить отправить миллионы молодых людей на их коррумпированную и
испытывающую высокий уровень безработицы родину, а местные лидеры знают, что
эти разозленные и незанятые люди могут потом создать серьезные проблемы.
Учитывая политический аспект вопроса о денежных
переводах от трудовых мигрантов, неудивительно, что чиновники в
странах-получателях проявляют беспокойство по поводу их объемов.
В 2013 году Таджикистан перестал публиковать данные
о переводах после того, как глава Нацбанка пожаловался, что сравнение этих сумм
с ВВП страны создает впечатление, что Таджикистан является игрушкой в руках
России. Данный шаг является по большей части символическим, т.к. эти данные
по-прежнему публикуются Ценробанком РФ.
Высокопоставленные официальные лица в Таджикистане и
Кыргызстане заявляют, что данные о денежных переводах из-за рубежа должны
разбиваться на категории, чтобы было видно, какая часть является средствами,
пересылаемыми трудовыми мигрантами, а какая – доходом предприятий малого
бизнеса. Премьер-министр Кыргызстана Джоомарт Оторбаев сказал, что «около
половины денег [включенных в подсчеты Всемирного банка] – это не переводы от
трудовых мигрантов, а доходы от торговли и прибыль».
Экономист ПРООН Бен Слей считает подсчеты и подход
Всемирного банка правильными. По его оценке, погрешность в подсчетах банка
может достигать максимум 5%. Кроме того, поскольку данная методология
применялась ко всем странам мира, по сравнению с ними Таджикистан и Кыргызстан
по-прежнему занимают верхние строчки рейтинга зависимости от денежных переводов
от мигрантов. Какой бы не была погрешность в подсчетах, это не меняет «того факта,
что для столь значительного числа незащищенных людей и малых предприятий
денежные переводы их России в Центральную Азию играют столь значительную роль»,
– заявил Слей.
Многие в Центральной Азии ждут, что будет этой
весной, когда станет понятнее, какой ущерб нанесет экономический спад в России
и падение курса рубля. «Полгода назад все было нормально, – сказала Арзыгуль
Садыкова, 55-летняя женщина, торгующая сигаретами в Бишкеке, в беседе о членах
своей семьи в России. – Но сейчас наши мигранты чувствуют себя рабами. Они
по-прежнему много работают, но их заработки в сомовом эквиваленте [т.е. в
кыргызской валюте] упали. Они подумывают о том, чтобы вернуться, но не знают,
что будут здесь делать».
Значительные колебания объемов денежных переводов,
несомненно, могут оказать большое влияние на политические и социальные вопросы
в Центральной Азии. Например, во время экономического спада 2009 года общая
сумма переводов в Кыргызстан, по данным Всемирного банка, упала на 28%.
Буквально через несколько месяцев в результате кровопролитных уличных
выступлений был свергнут президент страны и погибло около сотни граждан.
Источник EurasiaNet
