Переведено с использщованием AI
Призывать журналиста ответить за слова – это и есть преследование!
Ответ на заявление судей Верховного Суда РТ Азимову Ш.Ш., Кобилове Л.А., Холове С.Х. от 3 апреля 2010 г. в газете «Азия-Плюс»
Уполномочены ли судьи заявлять?
Недавнее ответное заявление троих судей Верховного Суда РТ на страницах газеты Азия Плюс еще раз засвидетельствовало о том, что государственные работники (включая судей Верховного Суда РТ) берут на себя очень многое — больше чем положено по статусу и за рамки своих должностных полномочий. Прежде чем вникнуть в содержание заявления, я попытался переосмыслить всю эту парадоксальную картину в целом – трое судей выступают от имени Верховного Суда РТ, так как внизу заявления они так и подписались – «Судьи Верховного Суда РТ».
Насколько я знаю и понимаю, от имени любого института или учреждения выступает только его руководство, и к примеру, от имени Республики Таджикистан выступает Президент, от имени Парламента страны – его спикер, и соответственно, от имени Верховного Суда РТ – должен выступать его председатель. Соответственно, еще насколько я знаю, судьи Верховного Суда РТ имеют очень ограниченные полномочия, например, рассматривать дела и вести их. Уверен, что заявлять от имени Верховного Суда РТ – они не уполномочены, но как-то умудрились подписать заявление именно как судьи Верховного Суда РТ.
Дискредитация судебной системы?
Итак, несмотря на то, что вопрос о полномочиях заявлять от имени Верховного Суда РТ остается открытым, тем не менее рассмотрим, что же они пишут: «Обратиться к Вам нас вынудила та шумная беспрецедентная кампания, организованная на страницах отдельных средств массовой информации, прямо направленная на дискредитацию судебной системы республики».
Во-первых, судебная система Таджикистана в лице экспертного сообщества дискредитирована уже давно. Об этом свидетельствуют как минимум три факта: хотят ли судьи услышать этого или нет, но приговоры Верховного Суда РТ в отношении Якуба Салимова, Гаффора Мирзоева, Махмадрузи Искандарова и членов религиозного движения Хизб-ут-Тахрир в моем гражданском соображении интерпретированы как «правительственные заказы».
Эти приговоры были политического характера. Отсюда и оправданная уверенность в том, что судебная система республики дискредитирована не вчера и не имеет место основание полагать, что именно «беспрецедентная кампания вокруг дела исфаринцев» дискредитировала систему. Переубедить меня никакой судья Верховного Суда РТ не сможет.
Во-вторых, раз судьям показалось, что идет какая-то информационная кампания против судебной системы, то не буду отрицать, так как я действительно не полностью уверен, что она не идет. Какой-то смысл обратить внимание на характер дискредитации судебной системы есть. А может судьи такого отношения заслужили? Так что над этим нужно подумать. Судьям.
Честь и достоинство
Коль появилась необходимость возвращения к этой теме, берусь утверждать, что вся суть разногласия заключается в неправильной судьями трактовке принципа защиты чести и достоинства. В очередной раз, судьи Верховного Суда РТ в своем заявлении пишут, что журналист не имеет право на распространение информации с целью опорочить гражданина или отдельную категорию граждан исключительно по признаку отношения к профессии.
Стоп! Эта же чисто выдуманная логика – «по признаку отношения к профессии»?! Такого понятия или определения нет не только в законах РТ, но оно отсутствует и в практике интерпретации принципов защиты чести и достоинства. Судьи, которые ссылались на Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод (хотя ссылаться на этот документ безосновательно, учитывая территорию юрисдикции, куда Таджикистан не входит), пропустили мимо одно – там указано «о защите прав человека».
Что же это означает? — Очень банальную элементарность того, что судья, не может быть истцом по защите чести и достоинства. Хочется кричать во весь голос, что судья – не человек! Судья – это должностное лицо. Однако если даже (Бог с ними) допускать аргумент, что «судья же тоже человек», тут срабатывает еще одна позиция – все критическое сказанное в отношении судьи, касается исключительно его профессиональную работу. То есть, кто-то не согласен не с ним, а его работой.
О «деле исфаринцев»
Это название было использовано журналистами еще в начале скандала. Если спросить журналиста — почему дело назвали именно так, я уверен, у автора есть много аргументов. Замечу: дело может и будет продолжать называться таким образом по одной простой причине — не судьям указать журналистам как называть публикацию.
Судьи Верховного Суда РТ – не квалифицированы придумать название публикациям, не говоря уж об интерпретации этих же названий. Иными словами, название исходит из того, как видит автор событие. Значит, автору так и показалось, что дело нужно называть «Дело исфаринцев». Как же можно запретить увидеть суть проблемы как она видится? То есть вы будете журналисту указывать с какого ракурса смотреть на дело?
Частное или публичное?
Судьи в своем заявлении пишут: «Вправе ли был адвокат, принимавший участие в рассмотрении дела встречаться с судьей, вести беседу по обстоятельствам рассмотренного дела и скрыто записывать их беседу? Можно ли утверждать, что содержание такой записи является «правдой»? Конечно, нет!»
Кстати, а почему нет? Ведь, судья признался, что был разговор. Кроме этого, разве закон запрещает записывать разговор с госчиновником? Тут дело не в том, почему адвокат записал разговор с судьей. Важное – содержание сказанного судьей. И еще, почему же судьи Верховного Суда РТ считают разговор адвоката с Нуровым частным? Не нужно забывать о том, что судья, как государственный чиновник, является публичным лицом, и любые его разговоры не могут иметь частного характера. Каждое слово, высказанное тем или иным чиновником, является предметом гласности. Таков один из принципов демократического государства.
Судьи заявляют, что «Олимов Р. (представитель Генпрокуратуры РТ) поставил под сомнение независимость всей судебной системы Республики, а также, нанес оскорбление всем судьям Республики, которые честно и добросовестно исполняют свою нелегкую работу».
Позволю еще раз отметить о том, что заявление прокурора не меняет обстоятельства – судебная система в моем ГРАЖДАНСКОМ воображении испорчена до верховых корней уже давно.
Судьи пишут: «Во всех публикациях в газете «Азия-плюс» красной нитью проходит мысль о том, что председатель Верховного Суда РТ Абдуллоев Н. оказывал давление на судью Нурова Н. при вынесения приговора по данному делу. Однако, Нуров Н. в своем ответе в газете уже признал, что он оклеветал председателя и других лиц, принес им свои официальные извинения и заявил, что готов ответить за клевету. Каких-либо объективных доказательств в подтверждение своего обвинения, газета «Азия- плюс» не приводит, кроме высказываний адвоката Джураева С. и судьи Нурова Н., от которых последний отказался».
Мне, как гражданину, достаточно того, чего выговорил судья Нуров – «председатель Верховного Суда РТ оказывал давление на него». Пусть даже эта была клеветой, но я верю этой клевете, хотя бы до тех пор, пока председатель Верховного Суда РТ не приведет доказательства, что он не причастен к коррупции.
Судья – это гражданское лицо?
«Каждый судья — это личность, обладающая всей полнотой гражданских прав и свобод, которой небезразлично в каком виде его представят на всеобщее обозрение и как его образ будет воспринят широкой общественностью, родственниками, сослуживцами, соседями. А поэтому, судья, как и любой гражданин вправе обращаться в суд за защитой чести и достоинства, что и сделали судьи Нуров Н., Махмадшоев У. и Додометов Ф».
Опять же повторюсь, судьи не могут аппелировать на свои гражданские права. Когда она выносят судебные решения, они не выносят их в своих домах, в круге своих близких или родных. Они решают их в зале суда, где они являются судьями, а не гражданами. И любая критика, пусть даже обвинение прессы в их адрес, носит исключительно профессиональный характер.
Когда адвокат обнародовал запись с судьей Нуровым, в котором последний обвиняет свое руководство в оказании давления на предрешение дела, это вовсе не задевает его человеческое достоинство. Мне, как все равно кто такой Нуров в своей семье. Мне важно то, что наконец-то судья признался в правде о том, что происходит в кабинетах Верховного Суда РТ.
Призывать журналиста отвечать за слова?
«Значит, когда вы пишите в своих статьях об угрозах судьям, публикуете заявления адвоката и гособвинителя, то это нормально в рамках закона, а когда вас призывают ответить за свои слова, в том числе и материально, то это расценивается как гонения на печать?» — пишут судьи.
Раз в этом пункте заявления судей затрагивается принципы гражданского права, необходимо отметить, что и в этот раз трактовка идет неправильно. Когда журналисты пишут о чем-нибудь, все что можно делать в ответ – это опровергать позицию журналистов.
Призывать журналиста отвечать за слова – это и есть преследование. Даже в гражданском процессе, после того, как сторона приносит свои доказательства и доводы, бремя доказывания переходит на другую сторону. В нашем же случае, председатель Верховного Суда РТ (а не какие-то судьи) должен был опровергать слова судьи Нурова, которые «якобы» порочат его честь и достоинство.
«Так, В. Абдурахмонов в своей публикации «Честь судьи нельзя измерить деньгами» отметил, о том, что честь и достоинство судьи нельзя измерить деньгами. Честь не только судьи, но и любого гражданина, на наш взгляд, нельзя измерить деньгами, но речь в данном случае идет не об оценке чести и достоинства судьи, а о материальной и моральной ответственности за нанесенное оскорбление».
Во-первых, о каком нанесенном оскорблении идет речь? Не принимайте запись разговора с судьей Нуровым и его огласку как оскорбление. Газеты передали то, что имело место. Ведь такое же было!
Во-вторых, материальный иск подается с целью реабилитации чести и достоинства. Если даже допускать нарушение всяких правовых норм и выиграть иск, не понимаю, как же судьи реабилитируют свою честь и достоинство, при том, что деньги они переведут на достройку Рогуна?
Либо – наши судьи действительно не понимают о чем говорят, либо они целесообразно создают облик политических… По крайней мере, отношение к Нурову у меня останется прежним, несмотря на то – сколько денег он переведет на Рогун, или даже несмотря – кто же в следующий раз заступится за него.
Неуполномоченные коллеги или целый институт Верховного Суда РТ, действующий за счет моих налогов? Я не буду предполагать, но выражу свою позицию – лучше таким судьям подать в отставку.
Барзу Исхоки, журналист
[email protected]
Статья публикуется на дискуссионной основе и может не совпадать с позицией редакции сайта
