Переведено с использщованием AI
13 декабря Его Высочеству Принцу Кариму аль-Хусейн Ага Хану IV, потомку пророка Мухаммеда и духовному лидеру 20 миллионов мусульман исмаилитов исполнилось 70 лет. предлагаем вашему вниманию одно из его последних интервью журналу «Шпигель» (ФРГ), где он дискутирует об основах своей веры, о скандале вокруг недавних высказываний Папы об исламе и о том, как предотвратить глобальное столкновение религий.
SPIEGEL: Ваше Высочество, в недавней лекции Папа Бенедикт XVI процитировал императора Мануила сказав: «Покажите мне, что такого нового принес Мухаммед, и вы увидите, что это были вещи только злые и бесчеловечные, такие как приказ мечом распространять веру, которую он проповедовал». Эта цитата из текста XIV века вызывала волну негодования в мусульманском мире. Почему? И какова была Ваша реакция?
АГА ХАН: Я бы начал с того, что очень обеспокоен этим заявлением, потому что оно вызвало великое недовольство в исламском мире. Мне кажется, что это веха на пути к еще большему непониманию между религиями и деградации взаимоотношений. Думаю, нам не стоит добавлять того, что могло бы усугубить ситуацию.
SPIEGEL: Бенедикт XVI четко дистанцировался от слов императора, которые он процитировал. Позиция Папы в его высказывании состояла в том, что он хотел содействовать диалогу, и после этого он несколько раз засвидетельствовал свое глубокое уважение этой мировой религии — Исламу. Были ли это просто неудачно подобранные слова? Или же его просто неправильно поняли?
АГА ХАН: У меня нет ни желания, ни права выносить свое суждение по этому поводу. С моей стороны было бы неразумно считать, что я знаю, что именно он имел в виду. Но, насколько мне известно, этот средневековый период в истории был эпохой экстраординарного богословского обмена и обсуждений между Византийской империей и мусульманским миром. Это было удивительное время. И поскольку слова императора этого не отражают, я думаю, что они были вырваны из контекста.
SPIEGEL: На самом деле тема выступления Папы была совсем другой – одна из его любимых тем: связь между верой и разумом, которая, по его словам, исключает наличие любой связи между религией и насилием. Вы бы согласились с этим?
АГА ХАН: Если вы интерпретируете его речь как рассуждение о вере и разуме, то я думаю, что этот спор представляет немалый интерес. Дискуссия по этому поводу между исламским и неисламским миром могла бы стать чрезвычайно конструктивной. Поэтому я нахожу два аспекта в лекции Папы: с одной стороны я обеспокоен возможным ухудшением взаимоотношений, но в то же время с другой, я вижу новые возможности. Шанс поговорить об очень серьезном и важном вопросе – о взаимоотношениях между верой и логикой.
SPIEGEL: Вы бы приняли приглашение Папы принять участие в дебатах о вере, разуме и насилии вместе с другими религиозными лидерами?
АГА ХАН: Да, безусловно. Но, тем не менее, я бы подчеркнул, что такая экуменическая дискуссия на определенном этапе столкнется с некоторыми ограничениями. Поэтому я предпочитаю говорить скорее о космополитичной этике, корни которой прослеживаются во всех великих религиях Земли.
SPIEGEL: А у Ислама есть проблемы во взаимоотношениях с разумом?
АГА ХАН: Определенно нет. Я бы сказал наоборот. Из всех авраамических религий, Ислам, как таковой, придает наибольшее значение знанию, по большей части для того, чтобы понимать творение Бога, и, таким образом, эта вера в высшей степени логична. Ислам – религия разума.
SPIEGEL: Тогда в чем заключаются основные причины терроризма?
АГА ХАН: Неразрешенные политические конфликты, фрустрация и, прежде всего, невежество. Ни один из этих аспектов не был рожден в результате богословского конфликта.
SPIEGEL: О каких политических конфликтах идет речь?
АГА ХАН: Конфликты на Ближнем Востоке и в Кашмире, например. Они остаются неразрешенными в течение десятилетий. Не хватает понимая того, что ситуация там требует срочного решения, что она резко ухудшается.
Это можно сравнить с такой болезнью как рак. Если в случае ракового заболевания не принимать необходимые меры на ранней стадии, то, в конце концов, опухоль нанесет непоправимый вред. А регионы неразрешенных конфликтов становятся рассадником терроризма.
Что касается распространения веры мечом: все религии, в течение определенного периода своей истории использовали войну, чтобы защитить себя или чтобы расширить зону своего влияния, и были случаи, когда вера использовалась в качестве оправдания военных действий. Но ислам к этому не призывает, это религия мира.
SPIEGEL: Действительно, во имя христианства были совершены ужасные преступления, например крестоносцами. Это было уже давно, это в прошлом. Но воины джихада совершают свои преступления сегодня, в наши дни.
АГА ХАН: Относительно недавно мы были свидетелями кровавых столкновений в христианском мире. Посмотрите на Северную Ирландию. Если бы мы, мусульмане, интерпретировали это как правильное выражение протестантизма и католицизма или как проявление сути христианской веры, вы бы сказали, что мы просто не понимаем, о чем говорим.
SPIEGEL: «Запад противостоит остальному миру», — написал профессор Сэмюэль Хантингтон в своей знаменитой книге «Столкновение цивилизаций». Такой конфликт и такого рода столкновение неизбежны?
АГА ХАН: Мне предпочтительней говорить о столкновении невежеств. В мире так много ужасного, разрушительного и опасного невежества.
SPIEGEL: И какая из сторон несет ответственность?
АГА ХАН: Обе. Но прежде всего – западный мир. Вы наверняка думаете, что образованному человеку XXI века не мешало бы знать хоть кое-что об исламе. Но если вы посмотрите на западное образование, вы увидите, что исламская цивилизации в нем нет.
Что рассказывают студентам об Исламе? Насколько мне известно – ничего. Какими знаниями они обладают о шиизме до иранской революции?
Что они знают о радикальном течении в суннизме или вахабизме, до появления движения Талибан? Чтобы исправить ситуацию, нам будет необходимо приложить серьезные усилия в области образования.
Не кричать друг на друга, а учиться слушать друг друга. Так, как мы делали это раньше, работая вместе, каждая из сторон должна что-то отдавать и что-то получать. Вместе мы добились величайших достижений человеческой цивилизации. Нам есть, на чем строить будущее, но я думаю, что нельзя ничего построить на невежестве.
SPIEGEL: И, тем не менее, удивительным остается тот факт, что очень большое число мусульманских стран составляют значительную часть среди самых отсталых и недемократических стран мира. Может быть, Исламу нужна своя эпоха просвещения? Или может быть эта религия несовместима с демократией, как утверждают некоторые?
АГА ХАН: Как я уже говорил, необходимо быть справедливым. Некоторые политические лидеры унаследовали проблемы, которые не имеют никакого отношения к вере.
Новые методы управления должны проходить тестирование в течение некоторого времени.
К тому же я не считаю, что мусульманские страны — это систематические неудачники в плане экономики. Некоторые из наиболее быстрорастущих экономик, самых успешных новых индустриальных стран находятся в исламском мире.
А что касается демократии, то моя вера в демократию восходит не к греческим или французским мыслителям, а к эпохе, которая была 1400 лет назад. Это принципы, определяющие мою религию.
При жизни Пророка (да пребудет с ним мир) шел постоянный политический консультационный процесс. И первый имам шиитов, двоюродный брат и зять пророка Мухаммеда — Хазрати Али сказал: «Нет большей чести, чем знание, нет большей силы, чем сдержанность, и нет более надежной поддержки, чем совет».
Источник – интервью «Ислам – религия разума», журнал «Шпигель» (ФРГ)
Перевод — Сергей ИЛЬИН
