Острые грани «каспийского треугольника»

Нурасыл Кусаинов

8 августа в Баку президенты Азербайджана, Ирана и России договорились о реализации целого ряда совместных экономических проектов. Вообще, сам формат бакинской встречи дает немалую пищу для размышлений. Что это – новый геоэкономический союз трех прикаспийских государств, некая «альтернатива» пятисторонней формуле взаимодействия? Тогда как на это должны реагировать Казахстан и Туркменистан, попросту поставленные перед фактом принятых решений в сферах, безусловно, находящихся в общей компетенции всей «пятерки», включая такие жизненно важные вопросы, как использование биоресурсов Каспия, Защита его экологии, сотрудничество при возникновении чрезвычайных ситуаций и т.д.

8 августа в Баку президенты Азербайджана, Ирана и России договорились о реализации целого ряда совместных экономических проектов, в том числе, по развитию региональных энергетических и транспортных коридоров по линии Север-Юг.

На официальном уровне этот день был назван «исторической датой», а достигнутые договоренности заявлены как большая политико-дипломатическая победа трех государств, и в частности, как успех Ильхама Алиева, сумевшего в этом контексте добиться для своей страны преференций в качестве связующего звена между северным и южным соседями. Возникает, однако, вопрос: как быть с соседями восточными – Казахстаном и Туркменистаном, которые также являются полноправными участниками «каспийской пятерки», к тому же обладающими весьма значительным потенциалом энергетических ресурсов и развитой транспортной инфраструктурой, и по праву имеющими свое мнение о том, что касается осуществления проектов в этих сферах в Каспийском регионе.

Позиция Азербайджана в данном случае вообще выглядит двусмысленной. Еще совсем недавно Баку ратовал за присоединение к проекту вывода энергоресурсов с восточного побережья Каспия на запад. На эту тему состоялась серия переговоров между Азербайджаном, Туркменистаном и Турцией с участием представителей Европейского союза. Этот проект, хотя и активно блокируется Россией, тем не менее, имеет вполне реальные перспективы. Теперь же выясняется, что Баку начинает играть по другим правилам, предлагая себя в качестве моста уже между Россией и Ираном и ставя, таким образом? в двусмысленную ситуацию своих партнеров в Ашхабаде, Анкаре и Брюсселе.
Похожей выглядит, в принципиальном плане, ситуация с бакинскими решениями о создании транспортного коридора Россия-Азербайджан-Иран.

Как известно, в декабре 2014 года была сдана в эксплуатацию железная дорога «Казахстан-Туркменистан-Иран». Сегодня полным ходом идёт работа по достижению высокой степени эффективности этой трассы на туркмено-казахстанском участке. При этом логистика на иранском участке маршрута явно «буксует». И вот на этом фоне в Баку аннонсируется другой коридор в Иран, только теперь уже с российским и азербайджанским участием. Никто не оспаривает у трех этих государств права на реализацию данного проекта. Но что мешало Тегерану в открытом, партнерском ключе обсудить с Ашхабадом и Астаной его цели, перспективы, экономическую целесообразность и совместимость с уже реализуемым к востоку от Каспия? Хотя бы для того, чтобы два маршрута не рассматривались участниками как конкурирующие друг с другом, с учетом их схожей траектории.

Вообще, сам формат бакинской встречи дает немалую пищу для размышлений. Что это – новый геоэкономический союз трех прикаспийских государств, некая «альтернатива» пятисторонней формуле взаимодействия? Тогда как на это должны реагировать Казахстан и Туркменистан, попросту поставленные перед фактом принятых решений в сферах, безусловно, находящихся в общей компетенции всей «пятерки», включая такие жизненно важные вопросы, как использование биоресурсов Каспия, Защита его экологии, сотрудничество при возникновении чрезвычайных ситуаций и т.д. А ведь именно для обеспечения эффективного взаимодействия в этих областях в ноябре 2003 года в Тегеране была принята Рамочная Конвенция по защите морской среды Каспийского моря, подписанная представителями пяти государств и вступившая в силу в августе 2006 года. Кроме того, Конвенция утвердила создание новой структуры Конференции

Договаривающихся Сторон, состоящей также из представителей каждого из государств-участников. И на всех состоявшихся в последующем Каспийских Саммитах неоднократно подчеркивалось, что стратегические решения по этим проблемам должны приниматься сообща, на принципах равноправия, взаимного уважения и учета интересов всех прибрежных стран.

В Баку ни одного слова об этом сказано не было. Более того, в принятой по итогам встречи Декларации президентов Азербайджанской Республики, Исламской Республики Иран и Российской Федерации прямо заявлено о дальнейшем укреплении сотрудничества и взаимодействия, цитата: «на международных площадках, а также в двустороннем и трехстороннем форматах». О каких «международных площадках» идет речь – непонятно, а вот что касается «двусторонних и трехсторонних форматов», то здесь все предельно ясно.

Неясно другое: зачем нужно, говоря бытовым языком, оставлять «за «бортом» при решении общих проблем и реализации общих целей Казахстан и Туркменистан, вырезать из формата пятистороннего взаимодействия некий «треугольник», искусственно фрагментировать картину общекаспийского многостороннего взаимодействия, доказавшего, при всех издержках и сложностях, свою эффективность и соответствие коренным интересам прибрежных стран? Тем более сейчас, когда урегулирование правового статуса Каспийского моря входит в решающую стадию и появляются реальные предпосылки для налаживания здесь эффективного, взаимовыгодного и долгосрочного сотрудничества.

Источник kub.info