Накопление золотовалютного резерва. Как?

Руководство Национального банка в ходе недавней конференции со СМИ сообщило, что золотовалютный резерв Таджикистана, который на 90% состоит из чистого золота ежегодно растет на 40%. Как такое возможно в годы, когда Таджикистан наряду с рядом стран СНГ испытывает финансово-экономический кризис. Об этом мы решили поговорить с нашим экспертом, директором аналитического центра «Контент» Зафаром Абдуллаевым.

– В своем недавнем посту в соцсетях вы отметили, что сомневаетесь в точности данных руководства Нацбанка относительно запасов золото-валютного резерва. Почему?

– Да, я так писал, потому что, во-первых, увеличение золотовалютных резервов (ЗВР) в государстве, во время кризиса это само по себе неестественное явление, так как в такой момент в финансовой системе, как правило, возникает нехватка свободно конвертируемой валюты и которую власти, в данном случае Нацбанк, выдает на рынок. Тратит, а не приобретает. Для этого либо используются кредиты, либо ранее накопленные резервы, включая золото, которое продается на мировых площадках.

Кредитов новых нам в последний год на цели поддержания курса сомони никто не давал, операция с Эксим-банком Китая была заявлена и только в юанях, и как я понимаю, это декларация, толком этим кредитом мы еще и не пользовались.
В условиях, когда экономике не хватает валюты, когда есть еще более объективный симптом этого – фактическое банкротство 3-4 крупнейших банков страны, накапливать ЗВР нереально, тем более в таких масштабах как +40% в год, что, скорее всего, говорит о предоставлении со стороны ответственных лиц недостоверной информации.

– А может все-таки нашли иные способы пополнения золотого запаса. Вот добыча золота увеличивается в стране по сообщениям властей. Может приобретают по каким-то местным ценам, недорого. Золото-то местное…

– Это также нереально. Потому что как сказал, на дворе кризис, госбюджет не пополняется в должной мере, если брать статистику иных госорганов и органов власти на местах, это налицо. Кризис скрыть невозможно. Покупать золото в условиях финансовых дыр в системе, нехватки наличности, это было бы худшим нарушением, чем приписывать в статистике. И потом золото в Таджикистане хоть и местное, добывается совместными предприятиями и иностранными, и должно реализовываться по рыночным ценам, с преимуществом Таджикистана покупать его, и только потом если не купили, продавать на мировых рынках.

Его цена не сильно будет отличаться от мировой, и если мы говорим о ежегодном приросте в 40%, то это ни много, ни мало около 4 тонн золота в год. Я исхожу из предкризисного состояния ЗВР, которое по данным НБТ и международных организаций, составляло по разным оценкам открытых источников от 10 до 14 тонн.

Кстати, столько золота в стране в год просто не производится. Если у нас 90% ЗВР это чистое золото и оно увеличивается на 40%, то значит, нам не только все золото производимое в стране нужно скупать, но и еще как минимум столько же покупать извне. Хорошо, тогда нужно заявить народу, вкладчикам и компаниям, чьи средства заморожены, что, мол, товарищи, мы не помогаем банкам средствами, чтобы они расплатились с вами, мы покупаем золото для ЗВР, цель которого как раз для того, чтобы помогать вам. Не думаю, что им это понравится и кто-то поверит в такой нонсенс.

Сделаю только одну поправку. В этом году увеличить ЗВР на 40% действительно можно было, при условии, что данный показатель до этого упал до критического уровня. Если у нас в запасе осталась всего тонна золота или две, тогда можно поверить, что 400 кг в год мы «прибавили в весе».

– Вы считаете, что это делается умышленно? В чем выгода от таких заявлений?

– Может, и нет какого-то умысла, просто руководство читает те данные, которые предоставляют помощники. А может просто по старой привычке, рапортуют о каком-то прогрессе, забывая, что кризис на дворе и наличие прогресса это ненормально. Такими цифрами вполне удобно оперировать, зная, что данные о ЗВР закрыты и точно этот показатель никто не может посчитать, и знать о нем могут ровно столько, сколько захочет сообщить НБТ. Например, чтобы президенту угодить.

Если даже судить по данным Всемирного банка, ссылающегося на МВФ и иные источники, ЗВР Таджикистана за один год с 2014 по 2015 упал с 600 млн. долларов до 64 млн. долл. Я больше верю этим данным, так как МВФ непосредственно сотрудничает с Национальным банком и берет у них такие данные напрямую, причем в виде отчетов.

По данным Нацбанка, выходит, что у нас сейчас ЗВР снова составляет около 600 млн. долларов. Если это правда, то либо мы ничего не тратили на поддержание курса сомони когда он стремительно падал или Всемирный банк вводит мировую общественность в заблуждение относительно Таджикистана.

– Касательно общей финансовой ситуации в Таджикистане. Каковы ваши прогнозы, что нас ждет в этом и 2017 году, проблема с банками разрешится, сомони будет устойчивым?

– Давать финансовые прогнозы для такой экономики как Таджикистан это все равно, что прогнозировать чет или нечет для футбольного матча. Все может быть. Ситуация в России, от которой мы зависим, достаточно «пограничная», соответственно и наше положение тоже. С одной стороны, чувствуется, что подсанкционная экономика России несколько стабилизировалась и адаптировалась к новым условиям, и мировая военно-политическая конъюнктура ей благоволит, но если санкции продолжатся и если рубль вновь пошатнется, боюсь, это отразится на нас еще хуже, чем в момент первой волны кризиса. Думаю, наши банки не готовы выдержать больших претензий, чем уже есть к ним.

В любом случае банковский коллапс аналогичного 93-94 годам у нас вряд ли будет, и если понадобится правительство бросится просить кредиты извне и делать новые политические уступки, как это было в 90-х. Экономика, конечно, не рухнет, просто наша общая государственная зависимость от каких-то сил возрастет. А минусом от финансовой нестабильности будет то, что богатые снова станут богаче, а бедные – беднее.

Мой прогноз – в 2017-м году ситуация будет аналогично нынешней и экономика будет стагнировать, а проблемные банки будут оставаться проблемными, отчасти из-за недолжной активности соответствующих госорганов. Хотя на словах, возможно, мы снова услышим о 40%-м улучшении жизни в стране.

Поэтому думаю, что честная статистика сейчас очень важна, чтобы объективнее информировать главу государства и чтобы иметь возможность предпринимать более активные вмешательства и поддержки в нужных направлениях.

ИА «Авеста»